Гунар Цирулис - Гастроль в Вентспилсе

— Перст судьбы! — торжественно провозгласила тетушка Зандбург. — А я-то было подумала, что Регинин муж проявил чуткость к своей бедной теще. Какое там! С тех пор как Кашиса произвели в полковники, ему до чужого горя дела мало. Матис Блумберг совсем другой человек. Да и вообще с того раза, как он вызволил моего дорогого покойника из вытрезвителя, я его считаю другом семьи. Блумберги и живут здесь неподалеку, хотите — покажу?

Тедис послушно взял портфель.

— Что ж, тогда еще раз простите за беспокойство...

— У вас в этой сумке, наверно, совершенно секретные документы, если вы ни на минуту не можете с нею расстаться. — Тетушка Зандбург остановилась на полпути. — Не волнуйтесь, запрем вашу комнату на висячий замок. И в доме у нас собака... А ну-ка, вылазь из-под кровати, Томик, дай лапу новому квартиранту.

На этом вопрос о местожительстве Яункална был исчерпан.

За обедом тетушка Зандбург выступила с декларацией по части режима:

— У меня тут не Армия спасения, никакой благотворительности. Жить будете в Регининой каморке на втором этаже. Матрац малость пролежал, пружины кое-где торчат, зато будете иметь честь почивать на ложе высокого начальства. За меблированную комнату с частичным пансионом беру четвертак в месяц. Завтракать будем втроем, потом мне до вас нет никакого дела — сидите хоть на черством хлебе — не караулить же мне ночи напролет, покуда вы вернетесь с ловли бандитов, мы ведь с вами не повенчаны. Но прописать — пропишу. В понедельник же пропишу. Тогда пусть мои дорогие наследники попробуют вышвырнуть вас отсюда! — она самодовольно рассмеялась.

— Я же не собираюсь поселиться у вас на всю жизнь. Самое большее до конца года...

— Ладно, ладно! Отчего же тогда Матис Блумберг не взял вас к себе, если так скоро сулит отдельную квартиру? Я ведь тоже не собираюсь на тот свет, пускай мой дорогой маленько еще потерпит... — Тетушка гордо выпрямилась, как бы в подтверждение блестящего состояния своего здоровья. На самом же деле это движение свидетельствовало лишь о том, что она собралась с духом сказать нечто важное.

— Послушай-ка, Теодор, а как у тебя дело обстоит с финансами? Не мог бы мне выложить на бочку за полгода вперед? Мне сейчас позарез нужны сто пятьдесят рублей, я должна погасить один долг чести. — На этих словах она вдруг расплакалась.

— Товарищ Зандбург, что с вами? — Яункална от волнения даже пот прошиб — неужто ему теперь придется вечно канителиться с плаксами?

— Зови меня просто Ренатой, — всхлипывала тетушка Зандбург. — Так и так будем одной семьей, горе и радость пополам.

— Я охотно вам помогу... — он все-таки не решался назвать хозяйку по имени.

— Некрасиво, конечно, в первый же день тебя обременять, но мой зятек всегда говорит: милиционер должен быть как исповедник — всегда готов выслушать чужое горе и оказать помощь. Ну так слушай же! — И она на удивление связно рассказала всю историю с радиоприемником.

Встала, быстренько подбежала к буфету, принесла на подносе шасси «Дзинтара» и осколки задней крышки корпуса «Сикуры».

Тедис задумчиво поскреб затылок.

— Денег мне не жалко, но для чего их тратить зря? Разумней было бы поискать новую японскую скорлупу...

— И вторично надуть бедных детей, — возмущенно запротестовала тетушка Зандбург. — Вообще-то никто твоего совета не спрашивает, я к тебе обратилась как к должностному лицу. Служебное удостоверение уже получил?

— Не успел даже заикнуться об этом.

— Тогда шпарь прямиком к Матису, пускай выписывает. Скажи, иначе тетка Зандбург на порог не пускает. А тогда мы эту банду аферистов быстро выведем на чистую воду!

— Но это же не входит в мою компетенцию.

Яункалн еще колебался, однако перспектива в первый день службы раскрыть аферу была весьма заманчивой — быть может, тогда до начальства дойдет, что ему можно поручать и более ответственные задания.

— Ерунда! Не думай, что на твоей обязанности лежит только сажать мелюзгу за решетку. Твой первейший долг защищать их, не допускать, чтобы они становились жертвами преступлений.

— Звучит убедительно, — согласился Яункалн. — Знаете, а заодно я доложусь дежурному и возьму несколько бланков протокола допросов.

— Не будем мелочны, оформим, когда все концы будут в наших руках. По субботам и воскресеньям можно бюрократию не разводить. Ух, и закипит же у нас дело! Горы свернем! Глядишь, министр скоро проводит Эдуарда на пенсию и на его место посадит тебя, да, да, можешь не сомневаться!