Мария Брикер - Сегодня я Снегурочка!

Зачем богатая старуха сама у себя экспонат из частной коллекции украла? Она что, в старческом маразме пребывает? Дура какая-то. Или… Катю внезапно осенило. Нет, Галина Викентьевна совсем не дура. Статуя Будды наверняка застрахована на крупную денежную сумму. Ушлая миллионерша решила убить двух зайцев разом, точнее, трех. Получить деньги по страховке, вернуть бесценную статую в свою коллекцию и развлечь гостей легендой криминального мира Катрин Демур. Все кончено! Узнают, что она не настоящая Катрин, убьют как свидетеля. Увидев вместо Будды одноглазого кота, Вася ей лично голову открутит с большим удовольствием. Или на счетчик поставят. Всю жизнь она будет работать на Будду. Господи, помоги! Должен быть выход! Надо тянуть время. Вдруг обойдется. Катя неожиданно разозлилась. Хотите Катрин Демур – получите, распишитесь. Повеселиться хотели богатенькие уроды. Сейчас она всем устроит Варфоломеевскую ночь вместо новогодней.

Катя взлетела по мраморным ступенькам, потянула руку к массивной двери, но открыть не успела – с другой стороны ее распахнул дворецкий в ливрее и белых перчатках. Она царицей вошла в сверкающий холл и огляделась. Обстановка впечатляла, но не давила вычурностью – сдержанный английский шик, утонченная роскошь. У Галины Викентьевны был отличный вкус.

– Василь Павлович, что же вы так долго? Заждалась вас тетушка. Измаялась, – проворчал дворецкий, помогая Кате снять пальто.

Она подошла к огромному зеркалу, поправила волосы и подмигнула Васе, который, снимая свое пальто, как-то странно пялился на ее отражение. Видно, не ожидал, что под мешковатым пальто может прятаться длинноногая глиста в скафандре. Так мама ее любя называла. Она незаметно расправила плечи и поправила на груди серебряный кулончик с чернением работы устюжских мастеров. Дымчатое шифоновое платье с высоким лифом, широким атласным поясом и длинной юбкой плиссе необыкновенно ей шло. Она чувствовала себя Наташей Ростовой и одновременно Жанной д’Арк перед казнью.

– Извольте пройти в обеденную залу! – торжественно провозгласил дворецкий и, шаркая по полу, повел за собой наверх по широкой мраморной лестнице с массивными перилами, устланной бордовой ковровой дорожкой. Василий галантно взял ее под локоток, но Катя вырвала руку. Козел такой. Решил, видимо, что она по дороге в обеденную залу сопрет что-нибудь ценное.

Да что тут красть? Разве что картины, подумала Катя, разглядывая большие масляные полотна, которые украшали стены, – портреты женщин и мужчин. Вероятно, предки Галины Викентьевны. На одном из полотен был изображен Вася собственной персоной. От неожиданности у Кати челюсть поехала вниз. Портрет был стилизован под старину. Василий в сюртуке, жилете и белоснежном шейном платке восседал вполоборота в высоком антикварном кресле. Взгляд нахальный, длинные вьющиеся волосы аккуратно причесаны, выражение лица полно ленивого благородства. Это был шок. Как Вася мог попасть на картину миллионерши Галины Викентьевны?

Подумать над этим Катя не успела, дворецкий распахнул высокие двустворчатые двери, и они вошли в обеденную залу. Белоснежные скатерти, изысканно накрытый стол, официанты с подносами, хрустальные люстры, натертый до блеска паркет, пианист в белоснежном фраке импровизирует за роялем, дамы в ослепительных туалетах, элегантно одетые мужчины, веселье, звон хрусталя, и она тут, в своем пропахшем нафталином крепдешине, с котом в обнимку. Легенда криминального мира, блин. У Кати закружилась голова, в глазах потемнело, к горлу подступила тошнота. Она покачнулась и чуть не уронила подарок. Василий любезно поддержал, так больно ухватив за локоть, что дурнота отступила.

Навстречу, приветливо улыбаясь, плыла дама удивительной красоты. Назвать ее старухой язык не поворачивался. Галина Викентьевна выглядела безупречно, хотя свой возраст скрыть не пыталась. Седые белые волосы гладко зализаны на прямой пробой, тонкие брови, большие зеленые глаза, игривые и проницательные. Изысканное черное платье из французских кружев и шелка облегало стройный стан, как вторая кожа. На шее колье из черного жемчуга и бриллиантов, браслет и серьги из того же сета, туфли на высоком каблуке. Ее зрелая красота выглядела настолько естественной, что Галина Викентьевна могла дать фору любой молодой залакированной красотке из глянца. Даже морщинки на лице совершенно ее не портили. В королевской осанке, походке и движениях было столько благородства, что Катя невольно залюбовалась дамой. От боевого настроя не осталось и следа.