Дарья Калинина - Любовь и ежики

А Максим пошел провожать гостей, правда, в сопровождении дежурного, которого оставил ему Сорокин. Выйдя на улицу, все разошлись в разные стороны. Подруги поехали к Инне домой. Ангелина и Григорий Петрович — к себе. А куда направился Сорокин, осталось для всех тайной.

— Послушай, Максим, — обратилась к парню Мариша, когда Сорокин исчез из поля зрения, — скажи, а зачем ты приезжал к Григорию Петровичу накануне того дня, когда отправился на охоту?

— К кому? — удивился Максим. — К этому мужичку? Да я его впервые вижу!

— Но ты же ездил к нему домой на Горьковскую и разговаривал с его женой! — возразила Инна.

— Так это я к нему ездил? — удивился Максим. — Не знал.

— То есть как это? — удивились подруги.

— Меня сестра попросила съездить по этому адресу, — сказал Максим. — И спросить хозяина. А ведь и в самом деле, того тоже звали Григорий Петрович.

— И что тебя просила сделать Наташа?

— Да ничего особенного, — пожал плечами Максим. — Просто просила узнать, может ли он принять ее. Она ведь после автокатастрофы действительно поправлялась не так быстро, как ей хотелось бы. То есть врачи говорили, что все идет отлично. Но сама она считала, что поправляется слишком медленно.

И, сказав это, Максим отправился к себе домой. Опер потопал следом за ним.

— Если Наташа что-то и хотела передать через Григория Петровича для Ангелины или как-то иначе связаться с ней, то мы уже об этом вряд ли узнаем, — глядя вслед Максиму, сказала Инна.

Приехав домой к Инне, подруги облегченно вздохнули. Юля прошла к себе в квартиру, побыла там минут десять и вернулась к подругам с сияющим лицом.

— Просто не представляю, как я могла быть такой глупой, чтобы променять свой дом на жизнь с Павлом, — сказала она. — В его же квартире просто нечем было дышать.

— И неудивительно, ведь там покончили с собой подряд две женщины, — сказала Мариша. — Любой бы там начал задыхаться.

— Надеюсь, что ментам не удастся найти Наташу, — озабоченно сказала тем временем Инна. — Хотела бы я знать, где она скрывается.

— Я тоже, — согласилась с ней Мариша.

— А я вот почему-то уверена, что Наташа оставила брату письмо, в котором все объяснила, — сказала Инна, пристально глядя на Маришу. — По крайней мере объяснила причину своего исчезновения. А, подруга? Ты что скажешь?

— И что ты так на меня смотришь? — пожала плечами Мариша, сделав невинно-недоуменное лицо.

— Но ты ведь крутилась возле Максима, пока он там варил кофе, а мы сидели в холле, — сказала Инна. — Максиму оставлять письмо в доме было бы опасно. А я тебя, Мариша, достаточно хорошо знаю. Ты уж постаралась растолковать этот факт парню подоступней. Колись, где письмо?

— С чего ты взяла, что Наташа вообще оставила брату какое-то письмо? — спросила у подруги Юля.

— Очень просто, исходя хотя бы из характера Наташи, — сказала Инна. — Вспомни, когда она целилась в Павла из обреза, то дала ему возможность поговорить в последний раз с матерью и велела сказать, чтобы та привезла детей в город. Как мы теперь знаем, дети Павла ей были совершенно не нужны. Она им мстить не собиралась. Но она даже в том состоянии, когда собиралась убить человека, подумала о том, что детям лучше быть дома. Маленькой Тане со своей матерью. А Андрею с бабушкой, и чтобы мальчик мог спокойно ходить в школу. Наташа даже о родных своего врага побеспокоилась. Так неужели она бы не объяснила причину своего исчезновения родному брату? И неужели допустила бы, чтобы кто-то пострадал за убийство Павла вместо нее?

— Ладно, — вздохнула Мариша. — Я знаю, что могу вам доверять. Вы мои подруги и умеете держать язык за зубами.

— Мариша, у тебя действительно есть письмо Наташи? — удивленно воскликнула Юля.

— Все верно вы говорили, — кивнула Мариша. — Вот письмо.

И она достала из своего «тайника» сложенный вчетверо тетрадный листок. Подруги склонились над письмом и принялись читать. На нем, как и подозревала Инна, твердым почерком было написано полное признание Наташи в том, что это она убила Павла Аистова из личных побуждений. Что никто ей в этом не помогал. Тут же стояли ее подпись и число. В первый листок был вложен еще один. Нечто вроде личного письма Наташи к своему брату, в котором она просила прощения у него за все. В письме к Максиму она также писала, чтобы он предъявил ее признание в убийстве Павла в милицию только в том случае, если менты решат, что Павла убил кто-то другой.

— Ну, что я говорила?! — воскликнула Инна, когда подруги закончили читать письмо. — Наташа обо всем позаботилась! Верно сказала Ангелина, что она сильная личность. И я уверена, что с пятью тысячами Максима Наташа сейчас уже очень далеко. И едва ли вернется обратно.