Что ж, не забивай свою чистенькую головку всякой дрянью, милая детка. Господь с тобой, старичок дядя Трев прокатит тебя на старой комфортабельной и роскошной яхте, просто будет с тобой ласково разговаривать, утешать и любить, и в улыбке твоей опять засияет солнце.
И представил, что было бы в ее глазах, в выражении губ, если б когда-нибудь она услышала о происходившем между мной и ее матерью на борту "Лайкли леди" в то давнее лето на Багамах. Произвел промежуточные подсчеты. Я сейчас на икс лет старше прелестной юной леди, а тогда был на икс лет младше ее прелестной матери.
Нет, спасибо. Слишком поздно мне браться за главную роль в морской версии "Выпускника" ["Выпускник" - фильм режиссера Майкла Николса, герой которого молодой человек, соблазненный матерью любимой им девушки.]. Даже если бы это было возможно в моих нынешних обстоятельствах, к чему мне неизбежные ошеломляющие переживания из-за капризной, граничащей с инцестом связи.
Я слишком долго молчал. Понимал, что она тщательно все обдумала и пришла с четкой целью слегка приоткрыть дверь в ожидании, что я туда ринусь. Наполовину высказанное предложение оказалось отвергнутым.
Мы немножечко вежливо поболтали.
Я сказал, что не вижу особой противоречивости в Томе Пайке. И это была правда. Она сказала, что собирается встретиться кое с какими друзьями в Майами, так что пора идти. Я сказал - очень жаль, что она не может побыть здесь подольше.
На полпути по причалу она оглянулась, весело махнула рукой и пошла дальше, прочь из моей жизни.
Я вернулся на судно, налил еще выпить. Для леди смешал немного "Плимута" со свежим апельсиновым соком.
Она сидела на краешке большой кровати в капитанской каюте, полируя ногти, завернутая в большое пушистое желтое полотенце. Резко запрокинула голову, откинув темные волосы, взглянула на меня с кривой циничной усмешкой:
- Богатые возможности, Макги?
- Либо ни капли дождя, либо ливень.
- Дай-ка вспомнить. Что с возу упало - то пропало. Как она выглядит?
- Худая, как привидение. Неприкаянная....
- Ищет утешения? Очень мило! И ты велел бедняжке заглянуть как-нибудь в другой раз?
- Любой признак ревности всегда меня радует, - объявил я, протянув ей бокал.
Она выпила, поблагодарила улыбкой, поставила на ближайшую тумбочку. Я растянулся позади нее, сунув под голову пару подушек.
- Жалеешь, что я здесь оказалась? - спросила она.
- Надо руководствоваться инстинктом. А он велит не связываться.
- Она очень хорошенькая.
- И богатая. И талантливая.
- М-м-м! - промычала она. Пилочка для ногтей производила резкие скрежещущие звуки. Я отхлебнул из своего стакана.
- Мистер Макги, сэр! Что вас поистине больше всего поразило - ее появление или мое?
- Твое. Определенно. Взглянул вниз с верхней палубы, увидел, как ты стоишь, почти до смерти задохнулся.
Я лениво протянул палец, подцепил край полотенца, дернул. Небольшой рывок - и оно упало. Она медленно распрямила длинную, стройную, чудесную спину. Дотянулась до своего бокала, отпила половину, поставила назад.
- Можно предположить, что вы говорите серьезно, мистер Макги?
- На дворе поганая погода, у тебя необычайно красивая спина, а стервозная гримаска, с которой ты говорила о мисс Пирсон, просто очаровательна, поэтому все вполне серьезно, моя дорогая.
- Позволишь разделаться с последними тремя ногтями?
- Пожалуйста, миссис Холтон.
- Попробую, мистер Макги. Думаю, это хорошее испытание для моего характера, немногого, что осталось.
И я принялся слушать деловитый скрежет пилочки для ногтей, любоваться ею, потягивая спиртное, вспоминая, как она выглядела в тот день, когда красила из аэрозоля старый железный шезлонг.
Слушал, как с моря идет январский дождь, сражаясь с ветром, надвигаясь на пляж, на судовую стоянку, тихо гремит, неустанно стучит по палубам моего плавучего дома.