Шарль Эксбрайя - Пой, Изабель!

Открывая дверь квартиры, я вдруг вспомнил об одной детали: падая, я уцепился за что-то, что подалось под моим весом. Взяв свечу, оставленную на случай поломки электричества, и предусмотрительно лежащие рядом спички, вернулся на лестницу. Я недолго искал то, что меня интересовало: это была пуговица, на которой остался кусочек ткани. Теперь я наверняка знал, кто хотел отправить меня в мир иной.

Мои подчиненные были поражены, когда увидели меня в комиссариате с повязкой на голове. Даруа обеспокоенно спросил:

– Что произошло, патрон?

– Ничего, просто обычное нападение, старина.

– Где?

– В моем доме. Меня ждали на лестнице.

– Ваше присутствие, к счастью, говорит о том, что рана не очень серьезная.

– Ночью в больнице мне наложили скобки. Но, в конечном счете, это все – эстетические потери.

– Вы узнали нападавшего?

Я улыбнулся.

– Вы будете удивлены, Даруа. Это была женщина!

– И кто же она?

– Думаю, что я ее знаю…

Эстуш, в свою очередь, заметил:

– Женщина? Трудно поверить…

– Я понял это, только проанализировав случившееся. Во-первых, запах духов, во-вторых,– слабость удара и, в-третьих, вещественное доказательство.

– Какое?

– Пуговица от пальто с кусочком ткани.

– Так чего же мы медлим?

– Прежде я хотел бы кое-что проверить, чтобы не попасть впросак.

Эстуш с нарочитым безразличием спросил:

– Надеюсь, это не Мишель Ардекур?

– Нет.

– Слава Богу!

Отличный парень этот Эстуш!

Если бы мне не понадобились последние уточнения для укрепления своей уверенности, я бы никогда не пришел в дом Мишель Ардекур.

На улице Карон я натолкнулся на Леони, которая, увидев меня, принялась причитать.

– Боже мой, что с тобой случилось? Откуда эта повязка? Ты попал в аварию? Эти машины – настоящая беда в наши дни!

Я постарался успокоить свою старую знакомую.

– Ты видишь, я хожу, значит я жив. Просто на меня напали.

– Вот это да! Уже убивают полицейских! Что же будет дальше, черт возьми?

Я коротко рассказал ей обо всем.

– Мой бедный Шарль, это же ужасно! Ты знаешь, кто это сделал?

– Допустим, я догадываюсь.

– И что ты будешь делать?

– Конечно, арестую.

Расставшись с Леони и заверив ее, что скоро дам о себе знать, я позвонил в дверь Мишель Ардекур. Открыв дверь, она сразу же произнесла:

– Я, кажется, вас предупреждала, месье ком…

Слова застыли у нее на губах, когда она разглядела мою повязку.

– Что… что с вами случилось?

– О, это часто происходит с людьми моей профессии. Ночью на меня напали.

– На вас напали?!

– Извините, но я здесь как официальное лицо, мадмуазель, и потому вы обязаны принять меня. Мне нужно задать вам несколько вопросов, на которые я хотел бы получить самые точные ответы.

Она молча отступила.

– Слушаю вас.

– Вчера, мадмуазель, я поделился с вами, признаюсь, очень неосторожно, своими подозрениями в отношении некоторых лиц.

– Я предпочитаю не вспоминать об этом, месье комиссар.

– Наоборот, мадмуазель, мне необходимо, чтобы вы вспомнили.

– Объясните, почему!

– Мне нужно знать, говорили ли вы об этом еще с кем-нибудь.

– Боже мой, я не знаю… Ах, да! С Пьером: я не могла удержаться, чтобы не рассказать ему о ваших ужасных подозрениях…

– В котором часу вы расстались с месье Вальером?

– Около десяти вечера.

– Вы в этом уверены? Это очень важно.

– Я не знаю, действительно ли это важно, но я в этом уверена

– Благодарю вас, мадмуазель.

Она была явно заинтригована.

– И это все? Вы что, пришли только для того, чтобы узнать, в котором часу мы расстались с Пьером?

– Да. Кроме того, я хочу вас предупредить: постарайтесь сейчас не бывать у Вальеров; мне кажется, у них будут большие неприятности.

Она какое-то время помолчала, прежде чем спросить:

– Вы довольны, месье комиссар?

– Как это ни странно, мадмуазель,– нет.

Направляясь пешком к площади Жан-Платон, я старался подготовиться к встрече с Жермен Вальер. Я не испытывал никакой симпатии к Вальерам, но все же не мог избавиться от чувства жалости к ним. Борьба становилась слишком неравной. Я еще не настолько долго работал в полиции, чтобы радоваться легким победам.

Сначала Жермен Вальер заявила, что не станет впускать меня в дом, мотивируя это тем, что мужа и сына нет, и она сама куда-то спешит. Тем не менее я легонько оттолкнул ее рукой и вошел. Мой жест настолько ее удивил, что она не стала возмущаться. Она смотрела, как я закрываю дверь, и выражение ее лица менялось каждую секунду. Единственное, чего я не заметил у мадам Вальер – это удивления. Она прошла за мной в приемную и сразу же попыталась овладеть ситуацией: