Джон Макдональд - Трэвис Мак-Ги

- Мне нравится такое чисто испанское подтверждение тому, что тебе лучше.

- Гайян Гравина? "Скука есть та неприятная особа, которая лишает вас радрсти уединения, не составляя в то же время вам компании?"

Вошла одна из сестер и унесла остатки Майерова ужина. Он осторожно поднялся и медленно и с опаской дошел до кровати и так же медленно и осторожно улегся. Устроился поудобнее под одеялом. Глубоко вздохнул - в знак усталости и удовлетворения достигнутым положением.

- Гейб сказал, что...

Майер остановил меня жестом руки. Глаза его были закрыты.

- Давай подумаем, - проговорил он негромко. - Давай расставим в ряд все то, что уже сказано или подумано о Ховарде Бриндле. А потом попытаемся сопоставить это с тем, что имеется в действительности.

Я пробовал. Но логика - не моя стихия. Мои мысли не в состоянии скакать через то, что вызывает у меня недоумение, они начинают бегать по кругу. Майер дышал размеренно и глубоко, мне даже показалось, что он просто-напросто заснул.

Но он не спал.

- Сразу после смерти владельца "Саламандры" меня отозвала в уголок Марианна Беркли и шепнула мне на ушко о своих подозрениях насчет Фреда и Луис Харронов.

Я знал особу, о которой он говорил. Иногда отнее и вправду невозможно отделаться. Леди невероятно крупных пропорций, любительница яркой одежды и дешевой бижутерии. Она содержала небольшой и доходный магазинчик, торгующий пряжей, мелочами для домашних животных, цветочными горшками, оккультной литературой и японскими безделушками. Еще она составляла и толклвала гороскопы, держала дома и раздавала всем желающим сиамских кошек, водила "хонду" и время от времени писала мелкие рассказы в местный литературный еженедельник. Она знала в округе всех и каждого, отличалась трезвостью нрав и воспитанием "в старом стиле", а также пережила троих мужей, по слухам, заболтав их до смерти.

- За каких-то двадцать минут разговора она рассказала мне сюжет небольшой мыльной оперы. Доктор Харрон начал все еще прикладываться к бутылке. Ученый совет его больницы был очень близок к тому, чтобы запретить ему опереироваит. Как водится, выпивка поставила под серьезную угрозу счастье семейной жизни. Жена, под давлением его пьянства и, как следствия, импотенции, стала искать развлечений на стороне. Марианна предполагала, что круиз на "Саламандре" порекомендовал им психоаналитик, к которому они обратились. В общем-то, все нападки Марианны сводились к одному: ну и везло же этой стерве. В Испанских Ключах все ее друзья были оповещены о том, как напивается каждый день Фред, и что Харроны ищут кого-нибудь, кто мог бы управляться с "Саламандрой". Смерть от несчастного случая во время купания оставляла вдову свободной, не старой и не бедной, несколько раз повторила мне Марианна. Если бы он просто спивался год за годом, то, отстраненный от медицинской практики, он не оставил бы ей ничего. К тому же годы мучений с нелюбимым мужем очень старят женщин.

- Звучит это весьма правдоподобно, причем более правдоподобно, чем то, что рассказывала мне сама миссис Харрон. Но что нам это дает?

- Я просто пытаюсь воссоединить это с еще одним разговором, который у меня был в то же приблизительно время с одним человеком. Имени его я не помню, но по-моему, это было какое-то вполне официальное лицо. Что-то насчет алкогольной экспертизы в Нассау. Он говорил, что остается только диву даваться, как человек с таким количеством спирта не только в желудке, но уже и в крови, мог еще встать прямо, чтобы нырять с судна.

- Вот как! - сказал я. - Но мне не показалось, что Луис Харрон умелая лгунья. Я думаю, она сказала правду, заявив, что они с Говардом были внизу, когда услышали всплеск и глухой звук. Они купались все втроем.

Майер открыл наконец глаза и с упреком посмотрел на меня.

- Но ведь она не сказала тебе: "Мы были в воде", - правда? Скажем, они действительно бросили якорь у Литл Харборо, чтобы искупаться. Выкупались - все трое. Френк выпил, выкупался и вернулся на палубу грузиться дальше. Тогда Луис с Говардом ушли скорее всего в какое-нибудь укромное местечко, стащили друг с друга мокрые купальники и занялись любовью. Скажем, после этого разморенная Луис задремала. Говард услышал, что сменился ветер, потому что шлюпка билась о корпус судна - если бы так было раньше, они бы сразу укоротитли фалинь. Говард наверняка знал об их семейных неурядицах. И захотел оказать даме небольшую услугу. Скорее всего, он принялся трясти и будить ее, приговаривая: "Ты слышала? Что это было? Ты слашала? Надо пойти посмотреть, может, у нас отцепился якорь". Стояла жара, вряд ли бедный медик оделся. Говард столкнул его прямо вниз головой в шлюпку, спрыгнул сам, выволок его в воду и тогда принялся кричать Луис, чтобы она немедленно связалась с берегом: произошел несчастный случай, нужен врач.