Валентина Андреева - Два крепких орешка для Золушки

Впрочем, как и мне. Иначе, зачем бы вылезать на балкон через окно, когда можно спокойно выйти через балконную дверь? Тем не менее я пошла трудным путем и ободрала локоть, после чего, собственно, мне и открылась истина. Судя по тому что Наташка полезла за мной, но отказалась от своего намерения, истина ей открылась еще раньше.

Преодолев невысокую перегородку между балконами, я осторожно прильнула к краю Ольгиного окна. Увиденная картина поразила своим мирным характером. В кресле, лысиной ко мне, сидел Пал Григорич. Ошибиться было невозможно, поскольку по ходу спокойных переговоров он время от времени поворачивал голову то вправо, то влево — туда, где сидели Чернов и Ольга с телохранителем. Помимо них в комнате находилось еще четыре человека. Двое стояли по обе стороны кресла, занимаемого Пал Григоричем, еще двое подпирали одну и ту же стену.

Заметив на себе испепеляющий взгляд детектива, я порадовалась, что не проявила себя целиком и полностью, и сразу загремела со стула. Вернее, загремел опрокинувшийся подо мной стул, я просто не очень удачно с него спрыгнула. Ой, что тут началось!!!

Когда меня силком затащили в комнату, как какую-нибудь бандитку с большой дороги, я сразу поняла, что внесла наконец хоть какое-то оживление в явно затянувшийся нудный процесс бесполезного времяпрепровождения. И, как оказалось, правильно. Суматоха улеглась быстро. Чернов представил меня в качестве… Впрочем, не стоит повторять ошибочные суждения, за высказывание которых детектив впоследствии на коленях просил у меня прощения. А пока меня просто швырнули на диван, попросив не шевелиться.

Чернов возобновил попытки убедить Пал Григорича в том, что он заявился к Ольге с преступными намерениями. А именно — избавиться от своего бесценного (потому как неоплачиваемого) бухгалтера. Имеется запись телефонного разговора между ним и Ольгой, в котором она приглашала его к себе обсудить некоторые детали ее роковой поездки на дачу. Вспомнила их на досуге и решила поправить свое материальное положение. Зарплату-то он ей не платит. Пал Григорич выразил желание немедленно прибыть. И прибыл с твердым намерением убить Ольгу Сергеевну.

— Господа хорошие, сколько же я могу вам повторять? — добродушно гудел Пал Григорич. — Ну какой из меня убийца? Да и какой мне резон убивать Оленьку? Она у меня на работе — правая рука. Мало ли что ей привиделось в пятницу. Вы же сами говорили, что Ольга Сергеевна длительное время находилась под воздействием какого-то очень сильного психотропного препарата. Я согласился приехать к ней сегодня для того, чтобы успокоить ее. Все не так, как утверждаете вы.

Не обижаюсь только потому, что понимаю трудность вашей работы.

— Хорошо. А как вы можете объяснить наличие вашей зажигалки в подвале, где погибла ваша жена? — строго спросил Костик. — На зажигалке имеются отпечатки ваших пальцев.

Он блефовал. Мы с Наташкой изляпали эту зажигалку вдоль и поперек.

— По-видимому, Наденька ее обронила…

Пал Григорич полез в карман за платком, но, не обнаружив его, смахнул непрошенную слезу пальцем.

— Я приобрел зажигалку ей в подарок. Наденька, знаете ли, любила оригинальные вещички, сам я ею не пользовался. Ну повертел, посмотрел, не без этого… Бедная девочка. Если бы она сказала мне правду… И зачем поехала на эти разборки со своим бывшим… Этот мерзавец никак не хотел смириться с тем, что у них все кончено. Наверное, она за меня боялась… Каких-нибудь выпадов с его стороны. У нас только все наладилось! Я был уверен, что она поехала к родственникам…

— И покатили за ней, приводить в действие свой план убийства, — ласково подсказал Костик. — Ваша жена облегчила вам эту задачу — сама выбрала место своей казни.

— Молодой человек! Я бы попросил!.. — Пал Григорич надменно вздернул вверх подбородок. — Господин Чернов, призовите вашего сотрудника к порядку. Я не намерен терпеть оскорбления подобного рода… — Подбородок Коня нырнул вниз, раздались сдавленные рыдания. — Ума не приложу, кому, кроме настоящего убийцы, нужен этот жестокий розыгрыш с возвращением Наденьки. Поверьте, когда она мне позвонила… Вернее, я подумал, что это она. Да ведь она же и вам звонила! Убийце нужно было выиграть время. Так хотелось надеяться на лучшее… — Пал Григорич судорожно вздохнул. — Я сразу же сообщил вам о звонке только затем, чтобы освободить от груза ненужной работы.

Мельком взглянув на Ольгу, я сразу поняла, что эта кисейная дурында верит своему шефу и уже готова признать себя сумасшедшей. Наташка была того же мнения, именно поэтому и указала мне глазами на балкон.