Росс МакДональд - Три дороги

Молодой человек уставился на сверток.

- Что это такое?

- Газетные отчеты о смерти вашей жены. Девять месяцев назад ее убили. С того времени началась ваша болезнь.

Брет вскочил и стоя смотрел на доктора. Радужные оболочки его глаз светились, подобно серым крутящимся колесикам.

- Кто убил ее?

- Убийца неизвестен и все еще находится на свободе. Когда вы прочитаете все эти вырезки, то будете знать ровно столько же, сколько и я.

- Теперь я понимаю, в чем заключалась тайна, - медленно произнес Тейлор. - Проклятые кретины!

- А теперь прошу извинить меня, - сказал Клифтер. - До свидания. Точнее, до встречи. - На кончике языка у него вертелась немецкая фраза, но он подавил желание произнести ее, как подавлял в себе все немецкое.

Брет так увлекся статьями, которые оказались в его руках, что даже не ответил. Взглянув в последний раз на его измученное лицо, Клифтер направился к двери. Внешне эти американцы, думал он, закрывая за собой дверь, оптимисты, вполне земной народ. Неумолкающие радиоприемники отгоняют от них одиночество; яркая реклама в пяти красках и хромированные ванные отпугивают болезни; похоронные учреждения, похожие на небесные палаты, отвлекают от смысла похорон. Но трагическая внутренняя жизнь продолжается. Тем сильнее, чем больше она отрицается, и тем насильственнее, чем тщательнее скрывается. Смерть бросает свою тень на красивые бородатые головы, на загорелые лица. Ему казалось, что Тейлор даже больше, чем другие, ввязался в нескончаемую схватку со смертью. Так пусть же он столкнется лицом к лицу со своим противником.

Глава 8

Стоял теплый для февраля день. Они ехали в машине, опустив верх. Приятно было снова оказаться на дороге, когда закончился последний, долго тянувшийся час в госпитале. Вещи Брета были уложены в багажник, выслушаны последние наставления заведующего Райта:

- Ему абсолютно не противопоказано умеренно развлекаться. Заниматься спортом, например плаванием и гольфом, это поможет ему восстановить уверенность в своих силах. Иногда можно сходить и в ночной клуб, но ему совершенно нельзя пить...

Когда они миновали отвратительные пригороды Сан-Диего и выехали на прибрежную автостраду, Паула развила большую скорость. Продвижение вперед сквозь упругий воздух создавало у нее иллюзию прогресса и надежды. Но она была разочарована поведением Брета. После многих месяцев жизни почти в заключении он, понятно, чувствовал себя неловко и смущенно, когда снова оказался на свободе. Заведующий Райт предупредил об этом. И все же ее беспокоило это упорное молчание, которое ставило под сомнение надежды и грозило испортить этот солнечный, великолепный праздник освобождения.

Используя любую возможность втянуть его в разговор, Паула указала на дорожную достопримечательность, которую не раз замечала здесь раньше, высокую наклонившуюся трубу кирпичного завода, расположенного на островной части автострады.

- Держу пари, что это построил эмигрант из Пизы.

- Прости. - Голос Брета звучал глухо и вяло. Он не заметил наклонившейся трубы. Даже не слышал, что сказала Паула, и она вынуждена была признать, что ее шутка не для этой аудитории.

Она украдкой взглянула на Брета. Выражение его лица было таким же унылым, как и голос; настоящая закрытая дверь между нею и его мыслями. Ей казалось, что он просто не замечает солнца и ветра. Но сознание было в капкане и тщетно копалось в темной безвоздушной яме памяти. Она подумала о лошадках в шахтах, которые ослепли, потому что никогда не видели солнца, и на какое-то мгновение ей пришла в голову безнадежная мысль о том, что Брет навсегда потерян для нее в этих подземных туннелях. Она стряхнула это унылое настроение и нажала на педаль, увеличив скорость еще на пять миль в час.

- Прости меня, Паула. Я не слышал, что ты сказала.

- Я сделала глупое замечание и не хочу его повторять. Посмотри-ка, тебе видно море между вон тех двух холмов? Оно голубое?

Он послушно посмотрел на отполированный край моря между холмами и отвел взгляд. Его глаза были ярко-голубыми и бессмысленными, как море. Все его внимание было сосредоточено на себе самом. Паула, собственно, и не подумала, что они находились в нескольких милях от Ла-Джоллы, но его нежелание посмотреть на море потрясло ее. Она горела желанием показать ему все, что он пропустил, все прекрасное, чем богат окружающий мир, а он не хотел даже взглянуть на то, что их когда-то объединяло, - на Тихий океан.

- В чем дело, Брет? - спросила она против своей воли.