Майкл Коннелли - Страшила

— Вам действительно требуются наши водительские права? — осведомился я, изобразив легкую досаду.

Меня озаботил тот факт, что наши калифорнийские права могут возбудить подозрения. Ведь мы сказали, что приехали из Лас-Вегаса.

— Таков протокол нашей системы безопасности. Если намечается прогулка по предприятию, эти данные проверяются у любого клиента. Без всяких исключений.

— Приятно слышать. Я, знаете ли, просто хотел убедиться, что дело поставлено у вас на должном уровне.

Я улыбнулся. Она — нет. Затем мы с Рейчел передали ей наши права, которые миссис Чавес некоторое время изучала, проверяя, не поддельные ли.

— Вы оба из Калифорнии. А между тем…

— Мы лишь недавно начали работать на эту фирму. Я занимаюсь преимущественно расследованиями, Рейчел же отвечает за технику.

Я снова одарил миссис Чавес улыбкой. Она, как и прежде, посмотрела на меня без улыбки, затем поправила очки в роговой оправе и попросила предъявить рекомендательное письмо. Я вынул его из внутреннего кармана пиджака и протянул ей. Сказав, что через несколько минут вернется, миссис Чавес вышла, оставив нас наедине с женщиной-клерком.

Мы с Рейчел опустились на стоявший у окна диван и стали читать отпечатанный на прикрепленных к пюпитрам листах бумаги текст отказа от претензий и список принятых здесь правил. Подписант должен был подтвердить, что не является сотрудником конкурирующей фирмы, и дать обещание не делать в здании никаких фотоснимков, а также в какой-либо форме обнародовать сведения, ставшие известными ему во время экскурсии.

— А у них серьезно поставлено дело, — сказал я.

— В этом бизнесе высокая конкуренция, — заметила Рейчел.

Я подписал форму, официально именовавшуюся отказом от претензий, и внизу рядом со своей фамилией поставил дату. Рейчел сделала то же самое.

— Ну, что ты об этом думаешь? — прошептал я, поглядывая на женщину-клерка.

— О чем? — спросила Рейчел.

— Об отсутствии Макгинниса, а также о том, что объяснения этого весьма расплывчаты. Сначала нам сказали, что он задерживается по невыясненной причине. Потом вдруг выяснилось, что он заболел и сидит дома. Хотелось бы знать, что из этого правда.

Женщина-клерк отвела глаза от монитора своего компьютера и устремила взгляд прямо на меня. Я не знал, слышала ли она мои слова, и на всякий случай улыбнулся ей. Она мгновенно опустила глаза и вновь сосредоточила внимание на компьютере.

— Думаю, нам не следует обсуждать сейчас эту тему, — прошептала Рейчел.

— Понял вас, мэм, — прошептал я.

Мы сидели на диване в полном молчании, пока снова не объявилась миссис Чавес. Она вернула нам права, а мы передали ей подписанные нами документы. Миссис Чавес некоторое время исследовала взглядом наши подписи, потом деловым голосом произнесла:

— Я только что разговаривала с мистером Шифино.

— Неужели? — вопросил я. Слишком эмоционально, как мне показалось.

— Да. Во всем должна быть полная ясность. Кстати, он просил вас перезвонить ему. И чем раньше, тем лучше.

Я энергично закивал. Вероятно, Шифино немало удивил этот звонок, но он таки разобрался, что к чему.

— Обязательно перезвоним, — сказал я. — Сразу после окончания экскурсии.

— Думаю, он хочет поскорее принять решение, чтобы дело наконец сдвинулось с мертвой точки, — сказала Рейчел.

— Если вы последуете за мной и увидите то, что составляет нашу гордость, вам, без сомнения, будет нетрудно принять правильное решение, — сказала Чавес.

Она воспользовалась электронной карточкой, чтобы открыть дверь между приемной и остальной частью здания. Я заметил, что на этой карточке имелось также и ее фото. Когда мы все оказались в коридоре, Чавес повернулась к нам лицом.

— Прежде чем мы пройдем в мастерские графического дизайна и лаборатории хостинга, мне бы хотелось рассказать вам в нескольких словах об истории нашего предприятия, а также о том, чем мы здесь занимаемся.

Я вытащил из заднего кармана брюк свой репортерский блокнот, готовясь конспектировать ее слова. И, как выяснилось, допустил ошибку. Чавес сразу же ткнула в блокнот пальцем.

— Мистер Макэвой! Неужели вы забыли положения только что подписанного вами документа? — сказала она. — А там, между прочим, говорится, что любая информация, связанная с деталями и особенностями функционирования данного комплекса, не может фиксироваться или записываться никакими средствами, включая письменные принадлежности.

— Извините, действительно запамятовал.