Уильям Макгиверн - Завтра опять неизвестность

Эрл внимательно рассматривал свой коктейль, слегка нахмуренные брови затеняли глаза. Он не следил за разъяснениями Новака, попытки сосредоточиться разбивались о нарастающую напряженность. Причем смысла её он сам не понимал и был подавлен неразрешимой безнадежной раздвоенностью между смущением и гневом.

"- Вот так всегда," - думал он, хмуро глядя в стакан. Ничто и никогда не было для него простым и ясным.

- За удачу, - сказал Барк и решительно опрокинул стакан, позволяя жидкости мощным потоком литься прямо в горло.

Новак взглянул на Эрла.

- Чего ждешь, парень? Что-нибудь не так с виски?

- Да нет, с виски все в порядке, - Эрл продолжал хмуро смотреть в стакан, вертя его сильными пальцами. Напряженная тишина повисла в комнате.

- Что тебя мучает? - осведомился наконец Барк.

- Я вот прикидываю насчет стакана, - сказал Эрл. - Ты уверен, что он мой?

- Он у тебя в руке, верно? У меня правило: если что-то в моей руке это мое.

Эрл с сомнением смотрел на стакан.

- Ты мог их перепутать.

- Какого черта, откуда я знаю? У тебя что на нем, инициалы?

- Что не так? - Новак прищурился.

- Все очень просто, - Эрл выбирал слова. - Если надо, я буду работать с Самбо, но не собираюсь пить с ним из одного стакана.

В его голосе не было ярости, он просто констатировал факт, формулировал принцип, который составлял краеугольным камень его сущности и не требовал каких-то разъяснений и споров. Напряжение исчезло, он снова уверенно стоял на твердой почве, никаких противоречий. Медленно качая головой, он разжал руку, дав стакану упасть. Жидкость расплескалась на бежевом ковре, кубики льда запрыгали на полу, как безразмерные игральные кости.

- В подобных ситуациях я не рискую, - добавил он.

- Парень, такая вероятность всегда существует, - вмешался Ингрэм, но никто его не слушал и даже не смотрел на него. Новак с Барком внимательно смотрели на Эрла, на лицах их читалась задумчивость и легкое замешательство.

- Отлично, ты изложил свою точку зрения, - сказал Новак. - Теперь выкинь это из головы.

Ингрэм был благодарен за то, что на него не смотрели. Лицо его пылало и тряслось, как в лихорадке. Горело, словно он получил пощечину. Он был потрясен и испуган, но безрассудный гнев заставил не молчать.

- Что же, я всегда вступаю в игру, когда вероятность один к четырем.

Он слегка пригубил коктейль, затем очень аккуратно поставил стакан на столик и, холодно улыбаясь Эрлу, добавил:

- Папочка в таких случаях говаривал: сам дурак. Не пользуйся ковшиком после голодранца из южных штатов. Вот что он мне говаривал.

Ингрэм знал что, что слова его чреваты большой бедой, как красная тряпка перед носом быка. Он поднялся на ноги и был готов к отступлению. Готов ко всему. Но он не знал Эрла Слэйтера. Не был готов к скорости его рефлексов, к мощи его тела. Только что Слэйтер стоял в шести футах от него, тело расслаблено, мышцы не напряжены, большой палец руки просунут за ремень - и тень улыбки на губах. А в следующий миг он уже сгреб Ингрэма, как дикий зверь, и хватил его об стену с сокрушительной силой.

- Никогда не смей так со мной говорить! - крикнул он и обрушил на Ингрэма свирепый удар, правда раскрытой ладонью, и шлепок оплеухи разнесся, как выстрел.

- Ты меня слышишь? - кричал Эрл, голос дрожал от бешенства, которое прорвало все преграды и вышло из под контроля.

- Прекратите, - заорал Новак. - Оба вы чертовы ублюдки! Они с Барком схватили Эрла за руки, но понадобилась вся их сила и вес, чтобы оттащить его прочь и заставить смириться.

- Идиоты, какие же вы идиоты! - Новак рассвирепел и горячо сыпал словами. - Единственный цвет, который меня заботит - это зеленый! До вас доходит? Зеленый, как на зеленых бумажках!

Он испепелял взглядом Эрла, громадная грудь быстро вздымалась и опадала.

- Хотите участвовать в деле - держите руки при себе, а рты на замке. А иначе - очистите помещение. Джонни мне нужен, понял? Можешь ты это понять?

Эрл вырвал руки из захвата Барка, поправил воротник плаща. Вспышка выпустила пар, и он даже улыбнулся Новаку.

- Больше проблем не будет, - он взглянул на Ингрэма, улыбка продолжала играть на губах. - Верно я говорю, Самбо? Мы теперь понимаем друг друга? Точно?

Ингрэм коснулся разбитого рта.

- Ты для меня открытая книга, - сказал он тихим, бесцветным голосом.

Эрл кивнул Новаку.

- Видишь? Неприятностей больше не будет. Это как дрессировка собак. Нужна палка и время. И все.

- Больше ничего подобного я не хочу, - буркнул Новак. - Заруби это себе на носу.