Ирина Пушкарева - Чисто альпийское убийство, или Олигархи тоже смертны

Ему давно надо было так сделать.

Маргарита закашлялась и рухнула на пол. Замешкавшиеся телохранители-доберманы и нерасторопный Вова-два подняли ее и увели из ресторана.

На этом вечеринка и закончилась.

Кто-то пытался помянуть Валерку, но постепенно разговоры стали затухать, а через полчаса после отъезда милиции народа в ресторане почти не осталось.

Только за дальним концом стола все еще сидела странная компания – Элка, ее телохранители, юрист Андрюха и Вова-раз. Уважаемый человек Николай Семенович тоже за столиком присутствовал, только участия в разговоре не принимал. После того как все устаканилось, он вызвал личного водителя и моментально, за считанные минуты надрался до бессознательного состояния.

– Может, его на диван перенести? – предложила Ёлка.

– Не надо, не трогай его. Пусть спит. У него сегодня не день, а сплошные стрессы, дай человеку расслабиться. Ты, кстати, сама на нервной почве выпить не хочешь? – Сашка вытащил откуда-то отобранную у Ритки бутылку.

Ёлку аж передернуло:

– Сам пей эту гадость!

Телохранитель гоготнул и на ушко, чтобы никто не слышал, глуманулся:

– Отчего же гадость, Элла Александровна? У вас так натурально лицо после каждого глотка перекашивало! Талант!

Так же тихо, тоже на ухо, Ёлка зашипела:

– А ты сам попробуй крепкий чай с колой пить, я на тебя посмотрю! Спиртяга чистая и то легче пошла бы! Совести у тебя нет!

Вспомнив ужасный вкус употребляемого ею весь вечер «коктейля», она скривила недовольную физиономию. Похоже, телохранителя это рассмешило еще больше.

– А ты разве не этого хотела? Зато весь вечер как стекло была! Если бы ты в одном с Риткой темпе настоящим ромом частила, мы бы тебя отсюда в стельку пьяной вынесли. И нам пришлось бы весь сегодняшний вечер и завтрашний день носиться с тобой, страдалица ты наша похмельная. А если серьезно, водочки выпьешь? Чуть-чуть, чтобы отпустило?

Выпила. И впрямь отпустило. А как иначе – проверенное народное средство, оно всегда безотказно действует.

А рядом маялся Вова-раз. Его откровенно развезло – не иначе, на нервной почве.

– Как он мог? После того что Ритка с Валеркой вытворяла, как Вован мог с такой стервой связаться? – стенал парень, то и дело заваливаясь на Ёлку.

Он пытался сесть прямо, покачивался и вновь падал на девушку, повторяя один и тот же вопрос.

– Любовь зла… – отвечала ему Элка, аккуратно помогая парню принять вертикальное положение.

Помогало ненадолго.

– Кстати, я всю переписку с твоего ящика вел, – как бы между прочим сообщил Женька. – И там для тебя письмо интересное есть.

Интересно, а его в детстве разве не учили, что читать чужие письма неприлично? Хотя работа у них такая – проверять все, что касается их подопечной. Поэтому сердиться на парня бесполезно.

– Что за письмо?

– От Михаила Романовича Каца. – Женька хитро сощурился, ожидая реакции на свои слова.

Реакция последовала незамедлительно:

– Да ты чё? А на фига он мне письмо написал? И чего именно он написал?

Женька загадочно улыбнулся, попытался выдержать паузу, но не сдержался и выпалил:

– По-моему, он тебя в близкие друзья определил. Представляешь, к письму прикреплена фотка, где он сидит с сыном в обнимку в каком-то совершенно затрапезном интерьере. Наш офигенный олигарх – и на фоне ужасного гобелена с оленями, у моей бабушки такой коврик в деревне над кроватью висел. Трогательно до безобразия. Так вот, он пишет, что Моришина семья приняла его сначала с осторожностью, но когда он заявил, что ни в коем случае не собирается отнимать внука у бабушки с дедушкой, те вроде как расслабились и приняли за своего. Намерен перевезти их всех в Москву. А еще он тебе в конце письма «чмоки-чмоки» написал! – Тут Женька совсем неприлично разулыбался и даже фамильярно подмигнул оторопевшей Ёлке.

– Ну, с «чмоками» он, наверное, перегнул палку, – попыталась хоть как-то сгладить неловкость дочь министра.

– Ну не знаю, – задумчиво протянул Сашка. – Насколько мне известно, у них, у олигархов, принято так с друганами общаться. Так что терпи, дорогая. Завела себе кореша-миллионера, будь любезна соблюдать ритуал.

Ёлка хмыкнула, но говорить ничего не стала. Хоть у Каца все нормально сложилось, и то слава богу.

Чмоки-чмоки.

Ёлка бессильно откинулась на спинку кожаного автомобильного сиденья. В голове трепещущим клубком путались мысли, виски поламывало надвигающейся мигренью.