Эрл Гарднер - Адвокат Перри Мейсон

— Задавайте вопросы по одному, мистер Мейсон, — прервал судья тираду Бергера.

— Лейтенант Трагг, осматривая помещение, вы обыскивали кабинет Меридита Бордена? — спросил Мейсон.

— Да, сэр.

— Вы нашли там скрытый микрофон?

— Да, сэр.

— Вел ли этот микрофон к какому-либо записывающему устройству?

— Да, сэр.

— Вы нашли это устройство?

— Да, сэр.

— Содержало ли оно пленку с записью беседы между Джорджем Анслеем и Меридитом Борденом?

— Я не знаю.

— Что оно содержало?

— Это была какая-то запись какой-то беседы.

— И Гамильтон Бергер, окружной прокурор, приказал вам не упоминать об этой записи на предварительном слушании?

— Одну минуту, Ваша честь, — Бергер поднял руку. — Перед тем, как свидетель ответит, я хочу заявить возражение на основании того, во-первых, что это вопрос спорный и не относится к делу, во-вторых, перекрестный допрос не должен касаться этой темы, в-третьих, это не истинное контропровержение, в-четвертых, это показания с чужих слов.

— Вопрос сформулирован таким образом, — сказал судья, — что свидетель не может ответить двусмысленно. Однако, если вспомнить, с каким возмущением обвинение отрицало, что оно скрывает доказательства, возражение становится чисто техническим. Тем не менее суд принимает возражение на основании того, что это показания с чужих слов. Мистер Мейсон, принято возражение к форме поставленного вопроса.

— Понимаю, — Мейсон заметил ударение, которое судья сделал на последних словах. — Я спрошу по-другому. Лейтенант Трагг, почему вы не упоминали о записи этой беседы, когда в первый раз давали показания в суде?

— Мы возражаем на основании того, что это несущественно, не имеет отношения к делу и перекрестный допрос не должен касаться этой темы, опять вмешался Бергер.

— При данной форме вопроса возражение отклоняется. Отвечайте, свидетель.

— Меня об этом не спрашивали.

— Но вас же спрашивали о всех предметах, найденных в кабинете? продолжал Мейсон.

— Да, сэр.

— И вы описали все, что нашли?

— Да, сэр.

— Как вы считаете, лейтенант, вы не стали бы говорить о пленке, если бы вас специально не просили молчать?

— Мы возражаем, — сказал Гамильтон Бергер. — Вопрос спорный и не должен входить в перекрестный допрос.

— Возражение отклоняется, — резко ответил судья. — Вопрос изменен так, чтобы выявить, насколько свидетель пристрастен. Отвечайте, лейтенант.

— Я намеренно решил ничего не говорить, пока меня не спросят, объяснил Трагг.

— Вы пришли к такому решению самостоятельно, лейтенант, независимо от тех инструкций, которые вам дал окружной прокурор?

— Мы возражаем, — снова начал Гамильтон Бергер, — с разрешения суда…

Эрвуд покачал головой:

— Возражение отклоняется, мистер Бергер. Вопрос касается намерений свидетеля. Если окажется, что свидетель пришел к такому решению по просьбе обвинения, значит, на свидетеля было оказано давление, не выявленное при прямом допросе, а это не может оставить суд равнодушным. Отвечайте на вопрос, лейтенант Трагг.

— Да, — сказал тот после некоторого колебания, — мне дали указание: если меня не спросят, ничего об этом не говорить.

Мейсон старался использовать достигнутое преимущество.

— Единственным основанием вашего решения не говорить об этой записи ни слова, если вас специально не спросят, было указание, данное вам окружным прокурором, не так ли?

— То же самое возражение, — заявил Бергер.

— Отклоняется, — обрезал судья. — Отвечайте на вопрос, свидетель.

— Да.

— Тогда я считаю, — сказал Мейсон, — что в интересах правосудия эта запись должна быть прослушана в суде.

— Если адвокат хочет выставить запись как часть доказательств защиты, — произнес Бергер, — пусть он достанет ее, принесет сюда и предложит прослушать. А мы выступим с возражением, исходя из того, что это неправомочно, что запись беседы двух неопознанных лиц на магнитной пленке не может служить основанием для решения суда.

— Где в настоящий момент находится пленка? — спросил Мейсон лейтенанта Трагга.

— Я передал ее окружному прокурору.

— Прошу суд дать окружному прокурору распоряжение предъявить эту запись, с тем чтобы прослушать ее в суде. Я думаю, что беседа между обвиняемым и Меридитом Борденом может оказаться очень важной. Выдвинуто обвинение, что мой подзащитный убил Меридита Бордена. Совершенно очевидно, что нельзя разговаривать с мертвым человеком.

Бергер вскочил и сердито выкрикнул: