Алистер Маклин - Остров Медвежий

Снова улыбка. На этот раз повеселей.

- А Чарльзу Конраду? - спросила она.

- Он мне нравится, но я не знаю его мнения обо мне.

- И мне он нравится. Насколько мне известно, и я ему нравлюсь. Поэтому мы все друзья. - Я чуть было не сказал "конечно", но только кивнул. - Так почему бы нам троим не делиться секретами?

- Женщины - самые любопытные существа на свете, - ответил я. - Во всех смыслах этого слова.

- Не надо считать меня дурой, прошу вас.

- А вы сами-то делитесь секретами? - спросил я. Мэри нахмурилась как бы в недоумении, и я продолжал:

- Предлагаю детскую игру. Вы сообщите мне свой секрет, а я в ответ - свой.

- Что вы имеете в виду?

- Вашу тайную встречу вчера утром. Во время снегопада, на верхней палубе. Когда вы были так милы с Хейсманом.

Я ожидал немедленной реакции и очень удивился, когда на мои слова девушка никак не отреагировала. Она лишь взглянула на меня и проронила:

- Так вы за мной шпионили?

- Я случайно оказался поблизости.

- Что-то я вас поблизости не заметила, - закусив губу, сказала она, правда, не очень расстроенным голосом. - Очень жаль, что вы это видели.

- Почему же? - Я хотел произнести эту фразу с иронией, но удержался.

- Потому что не хочу, чтобы люди знали.

- Вполне очевидно, - терпеливо продолжал я. - Но почему?

- Потому что мне нечем гордиться. Мне нужно зарабатывать на жизнь, доктор Марлоу. Я приехала в Великобританию всего два года назад и ничего не умею. Актриса я никудышная, я это знаю. У меня ни крупицы таланта. Две последние картины с моим участием были сплошным кошмаром. Не удивительно, что все" на меня косятся и спрашивают друг друга вслух, с какой это стати я снимаюсь уже в третьем фильме киностудии "Олимпиус продакшнз". Теперь вы знаете причину. Мне покровительствует Иоганн Хейсман. - Мэри слабо улыбнулась. - Вы удивлены, доктор Марлоу? Может быть, шокированы?

- Нет.

Улыбка исчезла с ее губ. Лицо помертвело. Безжизненным голосом девушка произнесла:

- Выходит, вы легко поверили, что я такая?

- Нет. Наоборот. Я вам не верю.

Девушка посмотрела на меня растерянно и грустно.

- Не верите, что я такая?

- Не верю. Мэри Стюарт не может быть такой. Дорогая Мэри не может быть такой, какой она хочет себя выставить.

Лицо ее вновь ожило, и она проговорила в волнении:

- Для меня это самый лучший комплимент. - Девушка помолчала, разглядывая свои руки, потом, не поднимая глаз, произнесла:

- Иоганн Хейсман - мой дядя. Мамин брат.

- Ваш дядя? - Как ни готов я был ко всяческим неожиданностям, но подобный вариант мне никогда бы и в голову не пришел.

- Дядя Иоганн. - И снова мимолетная, едва заметная улыбка, в которой светилось лукавство. Как же хорошо она смеется от восторга и счастья, подумал я. - Можете мне не верить. Сами пойдите к нему и спросите. Только без свидетелей, пожалуйста.

Ужин в тот вечер прошел не слишком весело. Недоставало товарищеской, теплой атмосферы, какая обычно возникает, когда собирается компания друзей.

Большинство унесли еду к себе в спальни, остальные сидели за столом или стояли кучками, " рассеянно ковыряя в тарелках бобы с тушеным мясом.

Но главное, у всех было такое ощущение, будто мы присутствуем на некоем подобии последней вечери. И потому очень часто то один, то другой поднимал глаза от миски, окидывал быстрым взглядом соседей, рассчитывая по каким-то признакам разоблачить предателя. Конечно, таких явных признаков налицо не было; обстоятельство это усугублялось тем, что в большинстве своем присутствующие вели себя не вполне естественно. Таково уж свойство человеческой натуры: даже ни в чем не повинный человек, зная, что его подозревают, начинает подчеркнуто показывать свое равнодушие и невозмутимость, тем самым лишь усиливая общую подозрительность.

Естественно, Отто к числу такого рода людей не принадлежал. Оттого ли, что его считали совершенно невиновным, или оттого, что он был президентом компании и продюсером фильма, он смотрел на всех свысока и чувствовал себя хозяином положения. Как ни казалось это прежде невероятным, Отто, обычно вялый и нерешительный, похоже, был из тех, кто проявляет свои лучшие качества в кризисных ситуациях. Когда он поднялся, чтобы в конце трапезы обратиться к нам с речью, от нерешительности и вялости его не осталось и следа.

- Мы все помним, - произнес он энергичным голосом, - кошмарные события, происшедшие в течение последних двух суток. Полагаю, иного объяснения случившемуся, кроме предложенного доктором Марлоу, быть не может. Более того, боюсь, мы должны серьезно отнестись к его прогнозу на будущее. От реальности нам никуда не скрыться, поэтому прошу не считать, что я недооцениваю серьезность обстановки. Мы оказались отрезанными от внешнего мира и не вправе рассчитывать на чью-либо помощь. В то же самое время, памятуя о наших коллегах, которые умерли насильственной смертью, не следует упускать из виду, что это может повториться. - Отто спокойным взглядом обвел аудиторию, его примеру последовал и я. Заявление Отто произвело впечатление на многих. Он продолжал: