Алистер Маклин - Золотое рандеву

Он выполнил распоряжение, и стало немного полегче.

- У вас нет спичек?

- Спичек! - Мне стоило большого труда сдержаться. Если бы это не касалось "Твистера", то было бы весьма забавно. - Спичек! После того, как я пять минут резвился в воде под бортом?

- Об этом не подумал, - угрюмо признался он. И в повисшей на мгновение тишине сообщил: - У меня есть зажигалка.

- Боже, храни Америку! - взорвался я. - Если все тамошние ученые... Зажги ее, приятель, зажги скорее!

Колесико проскребло по кремню, и дрожащий язычок бледно-желтого пламени осветил уголок темного трюма, насколько это было в его жалких силах.

- Хватай блок, живо! - я подождал, пока он выполнил команду. - Тяни за свободный конец, открывай замок и опускай осторожно на брезент.

Я сделал первый шаг от перегородки, удерживая в руках немалую часть веса бомбы. До брезента было около двух футов. В это время за спиной раздался щелчок замка, и я вдруг почувствовал, как у меня ломается хребет. Трос лебедки провис, я баюкал на руках всю стодвадцатикилограммовую тушу "Твистера". "Кампари" перевалился на другой борт, понятно было, что груз для меня непосилен. Хребет мой и действительно был готов сломаться. Я споткнулся, качнулся вперед, и "Твистер" вместе со мной - судорожно прицепившимся к нему сверху насекомым - тяжело рухнул на брезент с грохотом, потрясшим весь трюм.

Я расцепил руки и медленно поднялся. Дрожащее пламя освещало выпученные глаза доктора Кэролайна, уставившегося на поблескивающую бомбу. Маска ужаса сковала его лицо. И тут он хриплым криком нарушил безумное очарование этой таинственной сцены.

- Пятнадцать секунд! У нас только пятнадцать секунд! - он бросился к трапу, но успел забраться только на вторую ступеньку, когда я, схватившись за поручни, прижал его к трапу. Он боролся яростно, неистово, но недолго. И затих.

- Как далеко ты собираешься уйти за пятнадцать секунд? - А сам не знал, зачем это говорю, да и вообще едва ли отдавал себе отчет, что говорю. Все мое внимание было сосредоточено на лежавшей передо мною бомбе. Вероятно, и на моем лице были написаны те же чувства, что и у Кэролайна. Он тоже следил за бомбой. Это было совершенно бессмысленно, но в тот момент нам было не до осмысливания своих поступков. Вот мы и пялили глаза на "Твистера", как будто что-нибудь смогли бы увидеть перед тем, как ослепительная вспышка ядерного огня превратит в ничто нас и весь "Кампари" заодно. Человеческие органы чувств тут бессильны.

Прошло десять секунд. Двенадцать. Пятнадцать. Двадцать. Полминуты. Я выпустил застоявшийся в легких воздух - все это время стоял не дыша - и отпустил Кэролайна.

- Ну и как, далеко бы ты ушел? Доктор Кэролайн медленно опустился на дно трюма, отвел взгляд от бомбы, какое-то мгновение смотрел непонимающими глазами на меня и улыбнулся.

- Вы знаете, мистер Картер, мне и в голову это не пришло, - голос его был вполне твердый, а улыбка - отнюдь не улыбкой сумасшедшего. Доктор знал наверняка, что сейчас умрет, и не умер. Хуже этого впереди нам ничего не предстояло. Он понял, что в ущелье страха человек не может спускаться бесконечно, где-то есть нижняя точка, а затем начинается подъем.

- Сначала надо ухватить свободный конец, а уж потом открывать замок, - укоризненно заметил я. - И ни в коем случае не наоборот. В следующий раз попомните.

Есть вещи, за которые невозможно извиняться. Он и не пробовал, а сказал с сожалением:

- Боюсь, что никогда не смогу стать моряком. Но по крайней мере мы теперь знаем, что пружина спуска не такая слабая, как мы боялись, - он несмело улыбнулся. - Мистер Картер, я, пожалуй, закурю.

- Пожалуй, я последую вашему примеру. Остальное было уже просто, скажем, сравнительно просто. Мы по-прежнему обращались с "Твистером" с величайшей осторожностью - ведь стукнись он под каким-нибудь другим углом, и впрямь мог бы сработать - но уже не ходили вокруг него на цыпочках. Мы сволокли его на брезенте в другой конец трюма, зацепили лебедку за трап у левого борта, из пары брезентов и одеял устроили мягкое ложе между перегородкой и бортом, перенесли бомбу через перегородку, обойдясь без сопровождавшей первую попытку акробатики, осторожно ее опустили, забросали сверху одеялами и накрыли брезентом, на котором волокли ее по полу.

- Так будет надежно? - поинтересовался доктор Кэролайн. Судя по всему, он совсем пришел в себя, если не считать учащенного дыхания и крупных капель пота на лбу.

- Они ее никогда тут не найдут. Они и не подумают даже посмотреть. Да и с чего бы?