Диля Еникеева - Любовь требует жертв…

— Да и сама записка какая-то сомнительная. Кто же будет признаваться в убийстве и носить записку с собой? Скорее всего, он бы ее где-то запрятал, чтобы в случае его насильственной смерти записку нашли. Убийца ведь мог обыскать труп.

— Если бы догадался о существовании записки. Но вы правы, здесь много неувязок, — согласилась Наташа.

— А из какого оружия он убит?

— Множественные ранения из автомата Калашникова.

— Похоже на бандитские дела.

— Верно. К тому же он убит не в том месте, где его нашли. Его прошили очередью из автомата, а уже потом привезли в Битцевский лесопарк, а это совершенно неподходящее место, чтобы там сбросить труп. В хорошую погоду там многие гуляют, везде протоптаны тропинки. Тело не закопали и даже ничем не прикрыли, оно лежало под деревом недалеко от опушки. Видимо, раньше труп был припорошен снегом, а недавно снег растаял, и его обнаружили.

“Ты все поняла...” — прочла Лара в глазах адвокатессы и отвела взгляд.

— А будет проведено расследование? — охрипшим голосом спросила она.

— Вряд ли. Кому это нужно? Спишут на бандитские разборки. Личность убитого установили. Некто Шамов Семен Николаевич, член группировки криминального авторитета Савватеева по кличке Савва.

— Все сходится, — тихо сказала Лара.

— Да. Проведут формальное расследование и закроют дело. С Прохоровым я уже говорила. Вначале он пытался мне что-то возражать, пока не узнал про Шамова. Я сходила и к прокурору. Нельзя прощать такие вещи.

— Спасибо, Наташа, — тихо промолвила Лара. — Вы хорошо поработали.

На прощание та взяла ее за руку:

— Не переживайте, Лариса. Вы невиновны, и это главное. А виновного Бог накажет.

В тот же день Прохоров пригласил Лару к себе. Угрюмо глядя на свои сцепленные руки, сжав губы в ниточку, он процедил:

— Дело закрыто. Убийство заказное, исполнителя убрали.

Подписав ей пропуск, он поднял глаза, в которых читались тоска, разочарование, ненависть и бессилие. “Почему-то этот психически неполноценный сморчок сегодня без очков, — машинально отметила она. — Или ему уже не надо прятать от меня свои мерзкие глаза?.. Лучше бы надел. У него взгляд подыхающей, но хищной рыбы, готовой цапнуть даже в агонии. Он ведь и в самом деле дефектный... По глазам видно, что психосадист”.

— Желаю здравствовать, Лариса Николаевна, — вымученно произнес следователь. Видно, получил нагоняй от прокурора и тот обязал его соблюсти политес, лишь бы возмущенная свидетельница не подала в суд, — тогда и прокурору не поздоровится. — Вы неординарная женщина. Я таких еще не встречал и надеюсь больше никогда не встретить.

— Я тоже надеюсь никогда больше вас не видеть. Хотя уверена, что вы ничего не поймете, но все же напоследок выскажу все, что о вас думаю. Вы меня ненавидите за то, что не удалось посадить. Сейчас, вместо того чтобы извиниться за свое хамство, вы пытаетесь сделать хорошую мину при плохой игре и надеетесь оставить последнее слово за собой. При Сталине вам бы цены не было. Вы каратель и человеконенавистник, поэтому вас категорически нельзя допускать к работе с людьми. Уверена, что психиатр обнаружил бы у вас патологию личности и дал заключение, что вам противопоказано занимать должность, где вы можете отыгрываться за свои комплексы на ни в чем не повинных людях. Я верю в высшую справедливость и уверена, что рано или поздно вы будете наказаны за все.

Лариса взяла пропуск и вышла из кабинета Прохорова не попрощавшись.

От следователя Лара сразу поехала к подруге. Ее всю трясло от негодования. Разволновавшись, она проскочила перекресток, когда зеленый свет светофора уже погас, и едва не попала в аварию.

— Это твоя работа? — закричала она с порога.

— Ты о чем, дорогая? — Чистый, невинный взгляд, легкая улыбка.

— Да этот труп в Битцевском лесопарке с липовым признанием в убийстве Кости.

— Мокруха — не мое хобби, — с достоинством заявила Алла. — Я не имею дурной привычки отстреливать кого-то в лесопарках.

— Ну, не ты лично, а Мирон.

— Славка тоже не имеет такой дурной привычки.

— Подразумевалось, что Мирон все организовал.

— А, ты про это... Ну, было дело, решил он тебе немножко помочь. “Et libera nos a malo” — и освободи нас от зла, сказано в Евангелии. Ведь тебя запросто могли упечь в тюрягу ни за что ни про что. Ты невиновна, и это самое главное. Как говорили древние: “Finis coronat opus” — конец венчает дело. А техническая сторона — не твоя забота.

— И ради этого Слава приказал убить человека?