Сергей Мальцев - Соло для 'калаша'

Антиквар внимательно осмотрел нити, которыми тетради крепились к шнурам. Они, несомненно, отличались от тех, которыми были сшиты сами тетради. Получалось, что кто-то в течение последнего столетия облачил в обычную российскую одежонку редкую заморскую гостью. Явление это не было из ряда вон выходящим, зачастую тот или иной библиотаф (буквально, "зарыватель книг"), движимый болезненной страстью, проделывал эту операцию, чтобы как можно надежнее скрыть от посторонних глаз свое сокровище. Хотя проделывали это и другие, и по иным мотивам.

Покончив с обложкой, антиквар вернулся к книжному блоку. Отсутствие титульного листа и колофона еще больше утвердило его в мнении, что перед ним инкунабула - так называемая "колыбельная" книга, к рангу которых причисляли издания, выпущенные в свет с начала книгопечатания до 1 января 1501 года. Редкость их была исключительной. Но и в рядах инкунабул была своя иерархия ценности, книги немца Иоганна Гутенберга, отца книгопечатания, были самыми дорогими из печатных книг в мире.

Новиков в волнении прошелся по комнате. Вероятность, что перед ним 36-строчная Библия Гутенберга, была достаточно велика. До сей поры было известно всего 13 экземпляров этого издания ..

Антиквар положил книгу в сервант и, не колеблясь, набрал по межгороду номер знакомого московского эксперта.

В два прыжка оставляя за собой лестничные марши, Гаркавый легко подымался вверх. Сердце его радостно стучало - ему было хорошо.

Мелодичный звонок негромко пропел хозяевам квартиры о прибывшем госте.

- Это ты? - Лена была немного удивлена и вместе с тем обрадована. Лицо ее слегка порозовело.

- Решил зайти... - Гаркавый нетерпеливо переминался с ноги на ногу. Считай, что соскучился.

- Проходи, - девушка, весело улыбнувшись, отступила в глубь прихожей.

- Я в принципе за тобой. Брат ведь дома? - Гаркавый, подперев плечом стену, посмотрел ей в глаза.

- Дома.

- Лена, кто там? - послышался голос матери.

- Это я, Светлана Ивановна, - Гаркавый, вытянув шею, заглянул в приоткрытую дверь спальни. - Здравствуйте!

- Здравствуй, Сережа, - тепло приветствовала женщина из своей комнаты. - Рада слышать твой басок.

- Ну как она? - наклонясь, шепнул он девушке на ухо.

- Крепится, - также тихо ответила она. - Давай я познакомлю тебя с братом, - уже громче.

- Познакомь.

- Юра! - Лена негромко постучала в дверь гостиной. - Выйди на минутку.

В глубине комнаты скрипнул диван, и спустя несколько мгновений в дверном проеме показалась взлохмаченная голова парня лет двадцати. Вид у него был заспанный.

- Познакомься, это Сергей, - Лена слегка покраснела, - мой хороший знакомый.

- Юра, - брат понимающе улыбнулся и крепко пожал протянутую руку, - рад знакомству.

- Я тоже, - Гаркавый ощутил, как твердые бугры мозолей впились в его ладонь.

- Юра после ночной смены, - пояснила девушка, - так что вид у него соответствующий. - Она ласково потрепала брата по голове. - Он наш кормилец.

- Да ладно тебе, - брат, застенчиво улыбаясь, отстранился. Лицо его было приятным и немного грустным. - Не буду вам мешать, - извиняющимся тоном проговорил он и, едва заметно подмигнув сестре, скрылся за дверью.

- Я за тобой, - повторил Гаркавый. - Может, пройдемся куда-нибудь? А то совсем зачахнешь...

- Приглашаешь? - улыбнулась Лена.

- С удовольствием. - Гаркавый провел ладонью по ее волосам.

- Хорошо.

Быстро собравшись, девушка пошепталась о чем-то с братом в его комнате и, легко выпорхнув, протянула руку:

- Идем.

Весело переглядываясь, они спустились на улицу.

- Куда? - Лена вдохнула всей грудью и, закинув голову, посмотрела в небо: - Какое чистое - ни одного облачка.

- Хорошее лето, - поддакнул Гаркавый. - Может, сходим в наш краеведческий музей... а потом где-нибудь посидим? - предложил он.

- В музей? - удивилась девушка.

- Ну да, в наш краеведческий музей, - Гаркавый улыбнулся. - Ненадолго.

Ты ведь там тоже небось со школы не была?

- Не была, - призналась Лена.

- Ну вот, освежим память.

Музей находился в здании бывшего кадетского корпуса и занимал два этажа. На первом стояли вылинявшие чучела диких обитателей окрестных лесов, а также аквариумы с муляжами рыб и причудливыми водорослями. На стенах висели снопы некогда свехурожайной пшеницы и ржи вперемежку с портретами крестьян, чьим трудом эти дивные злаки взращивались.

Первое слово, которое приходило на ум при поверхностном взгляде на экспозицию, было небезызвестное - "застой".

Второй этаж по содержанию оказался значительно интересней: каменные топоры разгуливавших некогда по здешним краям неандертальцев, рыцарские доспехи и кривые турецкие ятаганы оживляли воображение немногочисленных посетителей. Тайком от смотрителя экспонаты даже можно было потрогать рукой. Гаркавый не удержался от соблазна и щелкнул по шлему средневекового рыцаря. Металл гулко отозвался на удар ногтем.