Деклан Хьюз - Цвет крови

Я уже все допил и заказывал еще, когда голос за моей спиной произнес:

— И пинту «Карлсберга».

Марта О'Коннор была ростом примерно пять футов девять дюймов и, как правильно заметил Дэн Макардл, выглядела приятной крупной девушкой, причем без малейших признаков избыточного веса (если, конечно, вы не привыкли пялиться в гламурных журналах на худосочных манекенщиц). На ней были свободная хлопчатобумажная рубашка, курточка из флиса, линялые джинсы и тяжелые ботинки. Темные волосы коротко подстрижены сзади и по бокам и длинные спереди. Так стригли мальчиков в английских общественных школах. Цвет лица смуглый, глаза темные; брови не выщипаны, отсутствует макияж. Она абсолютно не была похожа на своего сводного брата.

— Не знал, что я так резко выделяюсь.

— Возможно, и не выделяетесь. Но это мое любимое заведение; все здешние посетители либо работают в газете, либо просто завсегдатаи.

Она села на стул рядом со мной и кивком поздоровалась с несколькими посетителями. Принесли выпивку. Марта О'Коннор взглянула на мою комбинацию виски и пива и улыбнулась.

— Вы здесь приживетесь без проблем, — заметила она. — Эд Лоу. Вы работали над делом Даусона, верно?

Я кивнул.

— Не думаю, что в том деле мы узнали действительную историю.

— Я тоже сомневаюсь. Об этом позаботилась армия юристов.

— Не хотели бы рассказать об этом? Правду от человека изнутри…

— Когда уйду на пенсию, вы услышите мой рассказ первой.

— Если вы будете продолжать пить в таком же масштабе…

— Давайте выпьем за пьянство, — предложил я. — Кто хочет на пенсию?

Я поднял свою кружку, она улыбнулась и чокнулась со мной.

— Сейчас я работаю над делом, в которое вовлечена ваша мачеха, — сказал я. Ее улыбка стала слегка напряженной.

— Она уже вас заманила в свои сети? Околдовала? Сандра большой специалист в этом деле: завлекает мужчин, внушает им, насколько она хороша и благородна, к тому же еще и красива, пока бедняги не теряют на хер всякую способность раскусить ее.

Парочка мужчин повернула головы в сторону Марты, как будто возмутившись, что женщина может так грубо выражаться, но тут же отвернулась без всяких комментариев, увидев, кто это.

— Что они должны обнаружить, когда ее раскусят?

Марта пожала плечами:

— Расчетливость. Амбиции. Лед, — отчеканила она. — Мы с мачехой не поладили с первого дня. Думаю, это объяснимо. Десятилетняя девочка теряет свою мать, через два года ее любимый отец уходит к другой женщине — про такое во всех учебниках написано. Верно, об отце я тогда не думала, о том, в чем он может нуждаться; я думала только о себе. Знаете, а почему бы нет? Я была маленькой девочкой, видевшей, как убили ее мать. Отец был нужен мне, причем на неопределенный период. Почему он не мог подождать? Я бы вскоре превратилась в подростка.

В ее голосе чувствовалась реальная боль, причем свежая, как будто все произошло вчера.

— Поэтому я устранилась. Настояла, чтобы меня отправили в интернат, которым руководили эти извращенки-монахини, затем в Оксфорд. Один Бог ведает, с какой стати я вернулась.

— В отсутствие Божьей мудрости скажите все же, почему вы вернулись?

— Не знаю. Свести счеты.

— С вашей семьей?

— И с церковью. И со всей гребаной страной.

— И как обстоят дела? — поинтересовался я.

— Да пока неплохо, — сказала она и продолжила нараспев: — У тебя никогда нет недостатка в счетах, с которыми надо разобраться, старушка Ирландия.

Она допила пиво и махнула бармену:

— Пэт, «Карлсберг» и… Мне покупать вам две выпивки? Дорогое свидание получается, твою мать.

— Только пинту. Виски уже сделало свое дело.

— И «Гиннесс». Так как оно все выглядит там, в верхах? Теория смертельного треугольника все еще актуальна? Шейну будет предъявлено обвинение? Бедная Джессика. Она мне всегда нравилась, она была очень сексуальной.

— Вы сейчас работаете? — спросил я.

— В кругах близких к… — шепнула она.

Я покачал головой.

— Больше я не могу ничего рассказать.

Принесли выпивку, и мы занялись делом.

— Я хотел расспросить вас про доктора Джона Говарда, — продолжал напирать я.

— Ну, это уже работа. Такая информация вам даром не достанется. Если вы не хотите поделиться вашей…

Я взглянул на нее. Она усмехалась, но была человеком серьезным и делала тщательную и ценную работу.

— Ладно, но то, что я вам расскажу, должно остаться тайной до того, как я разберусь с этим делом, понятно?

— Это вы так говорите.