Деклан Хьюз - Цвет крови

— Застынь, — велел я. — Томми, отойди в сторону. Мун, отпусти автомат и сними пальто. Начни с правого рукава.

Мун позволил автомату свободно висеть сбоку. Я прижал пистолет к его голове за ухом. Он начал вывертываться из правого рукава пальто. Когда его правая рука освободилась, он сжал ее в кулак, поднял и ударил по моей руке.

— Эд, поберегись, он пытается дотянуться до автомата! — крикнул Томми.

Я удержался на ногах и, прежде чем его рука опустилась, ударил Муна по затылку рукояткой «ЗИГа» трижды, причем со значительно большим усердием, чем охранника. Мун свалился большой кучей. Я снял с него автомат и передал его Томми. Брок Тейлор уже вылез из машины, но просто стоял, наблюдая за мной. У него были темные волосы и усы, за исключением белой пряди, из-за которой он и получил свое прозвище. Когда Томми подошел, чтобы обыскать его, он устало улыбнулся, как взрослый, снисходительно наблюдающий за играми детей. Он не был вооружен. Ворота автоматически закрылись. Я зашел в будку и снова нажал на кнопку, чтобы открыть их. Мария все еще сидела на заднем сиденье. Я открыл дверцу машины.

— Мария, — скомандовал я, — пойдем с нами.

Она вылезла из машины, посмотрела на Томми и плюнула ему в лицо.

— Только не с ним. Свинья! — прошипела она.

— Хорошо, не с ним. Можешь идти куда хочешь. К Аните?

Она в панике взглянула на Брока Тейлора, затем посмотрела на меня и подняла брови.

— Ты знаешь куда? — спросил я.

Она кивнула.

Мне хотелось спросить ее, что случилось, или, вернее, как это все произошло. Но с этим можно подождать. Я достал какие-то деньги из кармана и дал ей.

— Тогда иди, — разрешил я.

Она оглядела двор и почти улыбнулась, затем направилась к открытым воротам. Один каблук был сломан, так что шла она сначала хромая, потом на цыпочках, затем сняла туфли бросила их в грязь. Она вышла на дорожку и скрылась из вида.

Я забрал автомат у Томми и велел ему взять деньги. Затем бросил автомат на Шона Муна. Он лежал на спине, и из раны на затылке текла кровь. Я посмотрел на Брока Тейлора, не сводившего с меня глаз.

— Мне наплевать на Рейлли. Но к девушке больше не приставай.

— Я ей помогал, — сказал он с американизированным дублинским прононсом.

— Тогда больше ей не помогай. И не смей лезть в мои дела, слышишь?

— Я слышу тебя, Эдвард Лоу.

Я взглянул на него, расслышал угрозу, возможно, не реальную, а только подразумеваемую, и понял, что это не конец, что немыслимо, чтобы после убийства братьев Рейлли мы бы с Томми просто ушли, как будто ничего не случилось. Я зашел в охранную будку и снова закрыл ворота, затем взял автомат и показал его Броку, который не пошевелился.

— Томми, помоги мне втащить Муна в будку.

Мы втащили тело в будку и положили на пол рядом с охранником. Голова Муна медленно кровоточила, но боюсь, что в этот момент мне было на это глубоко наплевать. Я захлопнул тяжелую дверь и пошел к «бентли».

— Ключи, — сказал я Тейлору.

Его лицо вытянулось.

— Ты не спишешь это на меня, — произнес он. В панике его акцент стал еще заметнее.

— Правильно, — ответил я. — Мы все остаемся здесь. Ключи.

Он протянул мне ключи. Я передал Томми автомат и велел держать на мушке Тейлора. Затем сел в «бентли», проехал на нем до ворот. Вылез из машины и кивком показал Броку на дом. Пока мы шли, Томми все время держал его на мушке.

— Он умеет с ним обращаться? — спросил Тейлор.

— Наверное, тебе стоит на это надеяться, — ответил я.

В цокольном этаже находилась перестроенная кухня; у лестницы, ведущей на первый этаж, я остановил Тейлора.

— Свет горит. Кто-нибудь дома? Кто-нибудь нас ждет?

— Нет, — ответил он. — Свет горит всегда, ради безопасности.

— Потому что если нас пристрелят, я успею прикончить тебя, — сообщил я, показывая ему пистолет.

— Никого нет. Я уже больше так не работаю.

— В самом деле? А что это было сегодня? Ты только забыл заставить их копать собственные могилы.

Я подтолкнул его в спину пистолетом, и он поднялся по ступенькам, набрал код охранной сигнализации на панели рядом с высокой четырехстворчатой дверью и вошел через нее в дом. Мы пошли за ним, закрыв за собой дверь, попали в комнату, где все было ободрано до штукатурки и панелей в ожидании ремонта, откуда по узкому коридору попали в просторный холл с высоким потолком и полом из каменных плит. Краска и обои со стен облупились, карнизы рушились. Мебель и деревянные детали были закрыты старой клеенкой и брезентом, кругом разбросаны книги с образцами обоев и обивки. Фитцуильям-сквер, последняя из замечательных дублинских площадей времен короля Георга, теперь раскупалась броками тейлорами и ему подобными. Сколько ни содрало с него бюро по криминальным доходам, этого явно было недостаточно.