Анна Малышева - Разбитые маски

Как только подруга, ошеломленно приглаживая вставшие дыбом кудри, вышла на кухню и была заново представлена Виталию (подробности вчерашнего вечера от нее начисто ускользнули), Камилла посвятила ее в суть проблемы. А уж та, выпив подряд несколько чашек кофе, дала клятву найти им подходящую квартиру за сутки. И она в самом деле постаралась – уже вечером у них были на руках ключи.

Но в тот же вечер Камилла узнала, что Виталий решил перебраться туда окончательно, даже не поставив в известность жену, не заехав домой за вещами. Она развела руками – безумие чистой воды! Все эти месяцы она старалась вернуть его к прежнему, нормальному образу жизни. И вместе с тем испытывала немалое удовольствие, оттого что нашелся мужчина, который всем для нее пожертвовал – привычным укладом жизни, женой, работой, домом… Может, из-за этого удовлетворения она и не решалась сделать решительный шаг…

– Ну нет, – угрожающе сказала она, прерывая его мечты вслух. – Когда я сказала, что пора кончать, я не имела в виду наши с тобой семьи. Что ты вообразил? Я брошу троих детей?!

– Они могут жить с нами, – нерешительно предложил Виталий. Но ее замечание поставило его в тупик, это было заметно. Они никогда не говорили о детях Камиллы, как будто их попросту не существовало. В этой квартире, будто на нейтральной полосе, ничто не имело значения – ни их семьи, ни обязанности, ни течение времени. Все было упоительно и… опасно. Камилла впервые поняла это несколько дней назад.

– Они не могут и не будут жить с нами, – сказала она почти с жалостью, так нелепо выглядел Виталий. – Даже если дочь останется с отцом, а я заберу мальчишек… Да ты не представляешь, какой ад начнется! Или ты вообразил, что нас ждет неземное блаженство?! Пойми, то, что было здесь, – это каникулы. Но любые каникулы кончаются, а ты еще и перегнул палку. Зачем было доводить до того, чтобы на тебя подали в розыск?

В самом деле, зачем? Она задавала себе этот вопрос с того момента, как узнала всю правду. Ей в голову не приходило, что Виталия ищут так серьезно. И когда Илья сказал об этом, Камилла испугалась…

…Несколько дней назад, отправляясь на обед, она столкнулась с ним в подворотне и едва узнала. На нее надвинулся темный силуэт и, знакомо кашлянув, воскликнул:

– Это ты?

Она отшатнулась, но тут же узнала Илью. Вытащила его обратно во двор, повернула к свету и горячо расцеловала:

– Вот сюрприз! Я-то думала, ты в отъезде!

– А я и впрямь в отъезде. – Он все еще держал ее за плечи, глаза у него блестели, Илья так хорошо улыбался, что на миг ей показалось, что он пришел, чтобы вернуть прошлое. Но тут же отвергла эту абсурдную мысль. Они расстались спокойно, как старые друзья, которые слишком нужны друг другу, чтобы заводить ссору из-за пустяков.

– Когда ты вернулся?

– Четырнадцатого. Да не важно! У меня к тебе парочка вопросов. Решим их по-быстрому?

– Только не сейчас, – воспротивилась женщина. – Я иду в ресторан.

– Ты когда-нибудь вообще работаешь? – засмеялся Илья. – Как ни приду сюда, ты все время обедаешь!

Она тоже засмеялась, хотя замечание ее задело. Неумеренный аппетит пока не доставлял ей неприятностей на работе. Пока. Но каждый раз, минуя отвратительно тощую секретаршу, она чувствовала легкий укол, уж очень резок был контраст между ними.

– Пообедаем потом, вместе в «Аквариуме», – пообещал Илья. – Ты еще туда заходишь? Как кухня, не испортилась? Я там оставил свою знакомую.

Камилла лукаво погрозила пальцем:

– Не успел приехать, как уже… Я ее знаю?

– Представь, да. – Он произнес это с чрезвычайно загадочным видом.

– Ну и кто это?

– Догадайся.

Камилла возмутилась – желудок сводило от голода (ложного голода, ничуть не менее мучительного, чем настоящий). Она не намерена была стоять здесь и отгадывать неинтересные загадки бывшего любовника. И дело было не в ревности, просто она уже должна была сидеть за столиком в кафе и делать заказ. Желудок посылал в мозг сигналы тревоги, которые воспринимались ею как жгучий, совершенно волчий голод.

– Да ну тебя, – отмахнулась она. – Ничего я отгадывать не буду. Пойдем в «Аквариум», если ты, конечно, угощаешь. Я обещаю, что поем быстро, а потом вернемся сюда.

– Ты Ольгу помнишь?

Она нахмурилась. А услышав фамилию, оцепенела. Они стояли посреди залитого солнцем дворика, с кондиционеров, выпирающих над карнизами, капала вода, где-то на крыше ворковали голуби, в конце подворотни слышался уличный шум. Но Камилла как будто попала в беззвучное, безвоздушное пространство, в вакуумный колокол. Она никак не могла раздвинуть губы в улыбке и сказать что-нибудь приличествующее случаю. Например: «Поздравляю!»