Анна Малышева - Тело в шляпе

Спасибо, Ира. Я подумала, что если все это правда, пусть даже несколько преувеличенная, то как тема для статьи вполне годится. Пикантный рассказ о том, как калечит судьбы заидеологизи-рованное прошлое бывших пионерских активистов. Какой журналист от этого откажется?

Я достала блокнот:

- Так у них там настоящее членство?

- Формально - нет, а по сути - да. Жесткая иерархия, общественное выше личного, мероприятия... - Ирина перечисляла внешние признаки пионерского штаба с выраженным отвращением.

- Сейчас-то какие мероприятия?

- Походы, я ж говорю. Да любая их встреча - это мероприятие. Они готовятся, распределяют обязанности, ставят пьески, учат роли. На дни рождения, допустим, они пишут дефективные стихотворения и читают их на десять голосов.

- А - зачем?

- Для приятности. Им это нравится. Покажи их нормальным людям засмеют. А друг для друга - все нормально. Они как бы любят друг друга, так что им не приходится бороться за любовь и уважение вне их круга. Все чувства для внутреннего штабного потребления.

- А кто это - Люся?

- Люся - это их куратор со стороны комсомольского штаба. Поэтому она у них начальница. Она благословляет их браки, если это вдруг случается, она руководит процессом. Рома, кстати, был довольно долго ее мальчиком, а потом она приняла волевое решение отпустить его, подобрала ему какую-то там другую девочку и начала приучать к ней.

- Приучать?

- Да, путем групповушки. На троих - Люся, рома и эта девочка.

Мне становилось все интереснее и интереснее.

- Зачем?

- У них все в обратном порядке - сначала решают, что ТАК ЛУЧШЕ, а потом начинают под это жизнь подгонять. Люся однажды решила, что нельзя Рому на себе зацикливать, она его на пять лет старше, он привыкнет, и потом его опасно будет на волю отпускать, погибнет вне зоопарка.

- А оставить себе навсегда нельзя?

- Значит, нельзя, раз она так решила.

- А почему сразу не отдать той, другой?

- Наверное, чтоб внешняя разница претенденток и, возможно, другая техника секса не испугали бедного мальчика. Постепенное привыкание лучше. Это она так говорила. Вот вам в одной койке новая девочка, и тут же под рукой привычная Люся: нога, рука,грудь.

- А Рома слушался?

- Выходит, слушался, он же в этом участвовал. Потом девочка надежд не оправдала, чем-то Люсю прогневила, и она нашла ему Марину.

- Тоже на троих?

- Нет. По-моему, нет. Во всяком случае, я об этом ничего не знаю. Было видно, что Ирине хочется сказать гадость, но не хочется грешить против истины.

- И Рома безропотно согласился на Марину.

- Нет, он сопротивлялся. У него как раз начинался романчик с Олей, а Марина ему не нравилась. Но Люся настояла.

- Детский сад какой-то.

- Детским садом это было двадцать лет назад, а сейчас - вполне взрослый дурдом. Потом... Люсе возражать небезопасно. Она никому не позволит расшатывать устои и подавать пример непослушания.

- Смешно как-то. Что значит "не позволит"? И что значит "опасно"? Какую опасность может представлять для взрослого богатого мужика сорокалетняя тетка? - Я недоумевала вполне искренно.

Ирина пожала плечами:

- Этого я не знаю. Но когда Иван еще жил с нами и когда Рома регулярно у нас бывал, к Люсе они относились как к источнику повышенной опасности. И не только они. Мы пару раз со "штабными" в походы ходили, дни рождения там отмечали, и вот что я заметила: Люсю побаиваются все. Вы можете мне не верить, но она из тех, кто пойдет на крайние меры, только бы сохранить свой штаб в прежнем виде и не выпустить никого на волю. Понимаете, у нее ничего другого в жизни нет. Если развалится штаб, она останется ни с чем. Ни один нормальный человек не будет принимать ее всерьез, не будет, тем более, ее слушаться. А в штабе она - и царь, и Бог, и властитель дум. Такой надутый вампир. Ей все время нужны новые жертвы, то есть приток свежих сил. Я думаю, что штабисты за годы совместного сосуществования друг другу до смерти надоели, а новый человек, влившийся в их ряды и усвоивший их правила, - это ж бальзам на их израненное самолюбие.

- А ваш муж, он имел к ним отношение?

- Бывший муж. Он имел отношение к Роме, а значит, иногда, и к ним. Он был с ними знаком. Но они его не любили, потому что он над ними смеялся. Люсю дразнил, а этого они не прощают. Он же циник, не соображает, что и где можно говорить. Не нравится тебе пионерский штаб, ну не ходи туда. А эти его смешочки только всех заводили. Они считали, что Рому испортил именно он.

- Вы его предупреждали, что не стоит лезть на рожон?