Леонид Марягин - Экран наизнанку

Снимал, естественно, не только я. Хроникеры не выключали камер, наблюдая за знаменитым гостем, и срывали треском своих "аймошек" синхронную съемку проб.

Через месяц я приехал в родной город Орехово-Зуево и заметил, что пользуюсь повышенным вниманием сверстников, а главное, сверстниц. Одна из них, чье отношение мне было особенно значимо, подошла, протянула фото Капура в одеянии Бродяги и попросила дать автограф.

- При чем тут я? - Мое удивление было совершенно искренним.

- Ты же с ним знаком!

И она рассказала, что совсем недавно в городе прошел фильм "Наши гости" о пребывании в Москве делегации во главе с Раджем Капуром. Момент сидения Капура у моих ног и его обращение ко мне зафиксировано на пленке.

Так я стал знаменитым в пределах одного района родного города!

Порог "Мосфильма"

- Завтра утром выходи на работу. Ассистентка встретит тебя на проходной, - закончил телефонный разговор Михаил Ильич Ромм. Ровно в девять я был на проходной "Мосфильма" со стороны Мосфильмовской улицы. Впрочем, никаких других проходных тогда не было - сразу за довженковским садом Александр Петрович был перед войной инициатором его разбивки - тропинка поднималась на Воробьевы горы и круто спускалась к Москве-реке. По этой стежке мосфильмовская молодежь, как я узнал позже, минуя дырявый дощатый забор, в обеденный перерыв бегала на реку купаться и загорать...

Существовавшая проходная напоминала парковые предвоенные строения эдакий "Корбюзье" из вагонки. В ее пустом зальчике я и ждал ассистентку, нервно переминаясь с ноги на ногу и вытирая о штаны потеющие руки. После часового ожидания вахтерша из-за вращающегося турникета спросила меня:

- Ты мексиканец?

Я воспринял вопрос как издевку, но решил не отвечать из осторожности негоже начинать посещение студии с конфликта, хотя бы и с вахтером.

И, смирив свой норов, объяснил:

- Меня должны были встретить из "Шестой колонны".

- А на "Шестую колонну" заявки нет. В воскресенье снимает только "Мексиканец".

Тут же появившаяся "мексиканская" ассистентка предложила мне заработать трешницу - в массовке объекта "Цирк" был недобор. Я, предварительно позвонив по внутреннему телефону в группу Ромма и услышав длинные гудки, сдался: на меня напялили канотье, надели двуцветные штиблеты, галстук-бабочку и усадили сначала в пятнадцатый, а потом в пятый ряд декорации цирка, что была построена в натуральную величину в первом, самом большом павильоне студии. Сверху очень удобно и интересно наблюдать за взаимодействиями режиссера В. Каплуновского, оператора В. Полуянова и, конечно, "звезды" тогдашнего кино Олега Стриженова. Впервые увидел, как профессиональный режиссер устанавливает композицию сцены, организует пространство в глубине кадра, состоявшее из таких, как я, и пытается наэлектризовать нас. Орали мы, реагируя на удары боксеров, темпераментно, но, как выяснилось, не вовремя!

Посещение "Шестой колонны" состоялось завтра (именно это завтра понедельник - и имел в виду режиссер). Директор картины Вакар барственно выслушал просьбу Ромма оформить меня помрежем, пообещал "попробовать", но через пару дней осекся - у меня был тогда непоправимый минус, который легко обнаружил сам Гуревич! Фигура на том "Мосфильме" всемогущая - начальник отдела труда и зарплаты. Отдела, который ни обойти, ни объехать. Адольф Михайлович Гуревич быстро выяснил, что у меня нет московской прописки, а с областной брать в штат, как он утверждал, запрещено. Походы к "начальнику труда и зарплаты" Ромма, а позже Строевой и самого А.П. Довженко эффекта не имели. Александр Петрович после неудачного визита к Гуревичу изрек:

- Хорошего человека Адольфом не назовут!

Выход из ситуации нашел один из вторых режиссеров Михаила Ильича Инденбом. Собственно, режиссером Лев Аронович не был, он был "умным евреем при губернаторе". Хотя, называя его так, Ромм невольно принижал свой интеллект. Инденбом придумал: возьмем Леню актером окружения, но работать он станет помрежем. Сказано - сделано, благо договор с актером визировал не Гуревич, а начальник актерского отдела. Я с удовольствием впрягся в работу, не ограничивая себя обязанностями помрежа, что, очевидно, не прошло мимо наблюдательного Ромма.

Мосфильм той поры (середина пятидесятых годов) бурлил - уже шло расширение производства после малокартинья. Запускались один за другим новые фильмы. Был организован семинар для творческих работников: лекции в малом зале широкого экрана читали Райзман, Пырьев, Герасимов, Ромм, Дзиган, Донской, Юткевич - весь цвет режиссуры той поры. На эти собрания с трудом удавалось "протыриться" и мне - до сих пор храню первые записи лекций по режиссуре. Правда, нынче кажутся они весьма наивными.