Андрей Константинов: Дело о «красном орле»

— В Париж?

— В Петровку уеду.

— Валяй, только сначала сделаешь мне материал про «красного орла».

— Андрей Викторович! Правда?

— Срок — три дня.

— Да я…

— Консультанты — Зверев и, разумеется, Гоша… Иди, Светлана Аристарховна, трудись.

Светка встала, одернула пиджак. Я подумал, что сейчас она по-военному скажет:

«Есть». Но она не сказала. Когда она была уже в дверях, я добавил:

— А книжки, Завгородняя, нужно читать.

И она сказала:

— Есть!

А я сел на подоконник и стал смотреть на желтый вальсочек листьев и черный строй суворовских шинелей. Потом пришел Соболин и сказал, что пресс-центр ГУВД распространил сообщение: в результате блестящей оперативной разработки сотрудниками Красноармейского РУВД задержан преступник, подозреваемый в совершении зверского убийства женщины… вот так.

Потом позвонил полковник Крылов. Наговорил мне комплиментов. Я ответил: «Пустое… всегда рады помочь».

— Надо бы встретиться, Андрей Викторович, — сказал он. — Обговорить некоторые нюансы… во избежание разногласий. Вы можете к нам заскочить?

Я ответил, что пришлю своего лучшего сотрудника — репортера Светлану Завгороднюю.

— Знаю, знаю, — оживился Крылов. — Весьма… э-э… перспективная особа. Присылайте.

Потом позвонил Харольд. Спросил:

— Как дела? Как Греттир?

Я ответил:

— Да, Греттир.

Харольд помрачнел. Я не мог этого видеть, но я почувствовал, как он помрачнел.

— Не бери в голову, — сказал я. — Твоей вины тут нет. Даже кадровики ГУВД, у которых очень широкие возможности, не всегда умеют вовремя вычислить негодяя…

Навряд ли я его успокоил. Мы поговорили еще немного, договорились встретиться как-нибудь, попить кофейку и потолковать.

А еще попросил передать огромную благодарность Юрию-Вермунду и… привет коту.

— Передам, — пообещал он, непонятно кого имея в виду: Юрия или кота? Или их обоих…

Я положил трубку. А ветер за окном все гнал листья и усатый прапорщик что-то втолковывал черному строю суворовцев.