Мартин Уэйтс - Худшее из зол

Донован отпустил его, и тот начал судорожно открывать рот, пытаясь вздохнуть.

— А теперь чтоб духу твоего здесь не было. И больше мне на глаза не попадайся.

Мужчина неверной походкой отошел в сторону, но, не пройдя и пары шагов, перегнулся пополам. Его вывернуло прямо на тротуар. После этого он обернулся, пробормотал какую-то угрозу и, качаясь, поплелся прочь.

Донован повернулся к Марии:

— Добро пожаловать в Ньюкасл.

— Благодарю. — Мария улыбнулась, пытаясь снять напряжение. — Я восхищена.

Донован хотел посмотреть ей в глаза, но почему-то не осмелился. Он оглянулся на блондинку:

— Как вы?

— Ничего страшного, — ответила она. — Вот только немного промокла под дождем.

— Может, нужно что-то сделать? Вызвать такси? — предложила Мария.

— Я тут ждала… одного человека, — сказала блондинка. — Но он, судя по всему, не придет.

— Давайте зайдем ко мне в гостиницу, а то тут очень холодно. Оттуда можно позвонить.

— Спасибо.

Они перешли через дорогу.

— Кстати, меня зовут Джо, а это Мария.

— Очень приятно. Я Пета. Пета Найт.

Стеклянные двери открылись, потом так же бесшумно закрылись за их спинами, оставляя на улице холод, ветер и ночь.

Амар аккуратно, стараясь не повредить толстый слой пены, помешивал капучино, чтобы растворился коричневый сахар на дне. Отложил ложку, сделал глоток. Отличная штука. Лучший капучино за пределами Италии, и неважно, что в Италии он ни разу не был. По крайней мере, на втором месте после капучино, который подают в баре «Италия» в лондонском Сохо, этом средоточии ресторанов, ночных клубов, казино и заведений со стриптизом. А в Сохо он бывал неоднократно.

Он сидел в кафе-баре «Интермеццо» на первом этаже преобразившегося кинотеатра «Тайнсайд» на Пилгрим-стрит в центре Ньюкасла. Сегодня здесь звучала мягкая музыка и латиноамериканские мелодии. Он устроился на высоком виниловом табурете у стеклянной стены и смотрел, как утренний субботний дождь лупит по столам и стульям летнего кафе, как по улице под разноцветными зонтами спешат по своим делам люди. Он ждал Пету.

Еще глоток кофе. Руки заметно дрожат. Так жить невозможно. Да, он знает: нужно остановиться, передохнуть, произвести переоценку ценностей. Днем они с Петой ведут тайное наблюдение, вечером он работает кинооператором у одного богатенького гея-извращенца. Его поддерживает в форме кокаин и крепкий кофе, он спит урывками, откладывая возможность выспаться на какую-то неопределенную перспективу. Он заметил свое отражение в стекле, стараясь думать, что темные круги вокруг ввалившихся глаз, заострившиеся скулы — всего лишь обман зрения, вызванный тучами в небе, темнотой и серостью дня.

Вчера вечером пришлось здорово попотеть. Не в первый раз из оплачиваемого наблюдателя он превратился в непосредственного участника действа. Как и прежде, он получил от всего этого удовольствие, но такая жизнь начинает сказываться на здоровье. Он катится вниз, организм протестует против столь пренебрежительного к себе отношения.

Но в сущности, думал он, могло быть и хуже. Он не распространяет зловоние, которое исходит из-за неправильной работы печени и почек. И глаза не как у бешеного таракана. Он снова посмотрел на свое отражение в стекле. По крайней мере, пока.

— Привет! — Пета стояла у прилавка с кофе и пирожным в руках. Амар загнал черные мысли поглубже и зажег улыбку на лице.

Она расплатилась, подошла и села на табурет рядом. Внимательно посмотрела на него, поморщилась.

— Ты, кажется, перебрал с лосьоном после бритья.

Амар пропустил ее замечание мимо ушей.

— Как прошло вчерашнее дежурство? — спросил он готовым сорваться голосом.

— А у тебя? — задала она встречный вопрос, не спуская обеспокоенных глаз с его лица.

— Да фиг с ним, с моим. Рассказывай о своем.

Она отвела от него глаза, начала рассказывать. О том, как последовала за новеньким и за Змеенышем-Саем. О том, что у новенького была назначена встреча.

— С кем? — спросил Амар. — Клиент?

— Нет, — ответила Пета и отломила кусочек пирожного. — Хочешь попробовать? Вкуснотища!

— Премного благодарен. Никаких углеводов — только белок.

— Могу себе представить.

— Давай дальше, — вздохнул Амар.

Она рассказала, как караулила мальчишку под дождем возле гостиницы в центре, как к ней начал приставать пьяный прохожий, принявший ее за проститутку.

— Почему ты его сразу не вырубила?

— Я только собралась это сделать, но тут новенький — его, кстати, зовут Джамал — на всех парусах промчался мимо.