Михаил Март - Мертвецы не тоскуют по золоту

Трифонов заглянул в каждую из комнат и направился на второй этаж. Капитан шел следом.

Длинный коридор, устланный ковровой дорожкой, упирался в узкую лестницу, ведущую на чердак.

- Здесь четыре комнаты. Спальня покойной, рядом хозяина, его кабинет и бильярдная, - торопливо отчитывался капитан. - Ее комната была закрыта, и кабинет мужа тоже. Ключи от всех помещений есть у домработницы, она и открывала нам двери. Обстановка, как в бразильских сериалах, где есть все, что должны иметь люди, не стесненные в средствах.

Капитан обогнал следователя и открыл одну из дверей.

- Не кабинет, а музей. Ручки резные, отпечатков не снимешь.

Трифонов вошел в просторную комнату. Портьеры были сдвинуты, и пришлось включить свет. Огромный письменный стол, антикварная мебель и портящий общее впечатление современный компьютер. В углу стоял шкаф со стеклянной дверцей, который тут же привлек внимание следователя.

- Ружейный арсенал хозяина, - пояснил капитан.

- Вижу, Семен.

Ключ торчал в дверце. Трифонов открыл ее и осмотрел стоявшие в ряд семь ружей. Внизу лежали коробки с патронами.

- Красотища. Англия, Голландия, Франция, Германия, - восхищался Трифонов. - Завидую черной завистью. Каждая из этих игрушек стоит больше моей годовой зарплаты.

- Вы охотник, Александр Иваныч?

- Ногу-то мне кабан порвал. Рана не боевая, как думают некоторые. Но почему он держит шкаф открытым? Как там у Чехова... Если на стене висит ружье, значит, в третьем акте оно должно выстрелить.

- То на сцене.

- А мне все время кажется, что я наблюдаю за каким-то действием, оторванным от жизни.

- Почему?

- Фальшиво сыграно. Нам бы режиссера найти.

Трифонов повернулся и вышел из кабинета. Капитан указал на дверь справа.

- Вот ее комната.

Шелковые обои, кровать с балдахином, картины в тяжелых рамах, пушистый ковер, секретер, кресла, пуфик, и все в розовых тонах. Рядом с кроватью стояла инвалидная коляска, а у высокого окна, где также находилась дверь, выходящая на солярий, лежал огромный черный пес. Мутные глаза застыли, а синий язык вывалился из пасти и уперся в железный намордник. Лохматая шея была стянута жестким ошейником, который цепью приковали к радиатору батареи. Передние и задние лапы связывала капроновая веревка с палец толщиной. Рядом на ковре валялась ампула и одноразовый шприц.

- Что скажешь, Семен? - тихо спросил Трифонов.

- На ампуле имеются отпечатки. Сдадим в лабораторию, а потом подумаем. Собаку отравили.

- Ну не хозяйка же.

- Следов полно. Разберемся.

Дверь отворилась, и в комнату заглянул участковый.

- Разрешите?

- Заходи, лейтенант.

Трифонов осматривал содержимое шкатулки, забитой золотыми безделушками с яркими камушками. Людей провели в одну из комнат первого этажа.

- Можно начинать дознание, Наташа ждет указаний.

- Наташа?

- Лейтенант Рогова. Дознаватель.

- А тебя как зовут?

- Дроздов. Лейтенант Дроздов. Сергей.

- Ты местный?

- Так точно. Родился в Усть-Луге.

- Жильцов дома знаешь?

- В доме был один раз. Три месяца назад. Тогда и знакомился. Я ведь только второй год на этом участке. До меня дядя Гриша работал. Майор Санько. Он на пенсии. Тоже местный. Вот он каждую собаку знал.

Лейтенант взглянул на мертвое животное и замолк.

- Ну а ты что знаешь?

- Я как раз приходил к утопленнице. Она меня вызывала, но, как я понял, ее мой возраст смутил. Не доверяла. Говорила про какой-то заговор. За жизнь свою опасалась.

- А ты не поверил?

- Как вам сказать, товарищ полковник... Женщина странная.

Он покрутил пальцем у виска.

- Сумасшедшая, что ли?

- Малость с приветом. Шаги на чердаке ее пугали. Кто-то там ходил все время. Я ее мужа спросил, он ничего не слышал. Я хотел с врачом поговорить, у семьи свой домашний врач из Соснового Бора. Так и не собрался.

- Кто хозяин дома?

- Ветров Максим Данилович. Крупный банкир из Питера. Сорок семь лет. Теперь еще и писатель, книгу издал. Любопытный детективчик о Колчаковском золоте. Анастасия Ивановна Ветрова, утопленница, его жена. Сорок четыре года. Женаты двадцать пять лет или больше. В доме живут домработница и медсестра, но комнаты внизу. Во дворе домик садовника - Матвея Солодова. Полгода назад вышел из заключения его сын Денис. Сидел четыре года за ножевую драку. Его определили в гараж. Механик, уборщик. Домработницу зовут Недда Петровна Волкова. Много лет в доме. А сиделку наняли восемь месяцев назад по рекомендации домашнего врача. Требовалось наблюдение, уколы, таблетки. Лет тридцать ей.