Джон Гарднер - Месть Мориарти

В глазах великого детектива вспыхнул хорошо знакомый Кроу огонек.

— Передайте-ка мне «Лондон» Фрая. — Он указал на полку. — Посмотрим. Руки еще дрожат… Ага, вот. Так… Альберт-сквер есть возле Ноттинг-Хилла. Похоже, Джеймс Мориарти нашел для себя пристанище поприличнее прошлой дыры. Я уже чувствую себя лучше. Пожалуй, даже отведаю бульона, если вы окажете любезность и передадите миссис Хадсон мою просьбу.

Волшебное действие означенного бульона проявилось буквально на глазах — Холмс заметно ожил, хотя и оставался все еще слабым.

— Могу ли доверять вам, Кроу? — спросил он.

— Вы можете доверить мне саму жизнь.

— Хорошо. Надеюсь, это не дойдет до Уотсона. Мне бы не хотелось обижать его, но он бывает неосторожен, когда описывает наши приключения. Не следовало позволять ему публиковать некоторые мои отзывы, пусть даже и лестные, касавшиеся Ирэн Адлер.

— Понимаю.

— Но позвольте изложить историю, касающуюся меня самого.

— Я весь внимание.

— Я всегда был очень требователен к себе. Думаю, вы это знаете. Я не приемлю безделье, легко поддаюсь скуке и не всегда могу мириться с теми ограничениями, что накладывает мое собственное тело. Вот почему уже в самом начале моих исследований я стал обращаться к медицинскому средству, способствующему стимуляции мыслительных процессов и позволяющему работать почти без отдыха. Это средство — кокаин. Я не видел в нем никакого вреда и пользовался им исключительно так же, как им пользовались другие. Вы, наверное, знаете, что на континенте проводилось немало экспериментов с кокаином в целях повышения полевой эффективности войск? В скором времени, однако, я обнаружил его серьезные побочные эффекты. Теперь, по прошествии нескольких лет, эти побочные эффекты хорошо знакомы представителям врачебной профессии. — Холмс улыбнулся, почти благодушно, как бы намекая на то, что его изыскания намного опередили исследования официальной медицинской науки.

— Когда я осознал опасность в полной мере, было уже слишком поздно. Организм требовал проклятой дозы; я присоединился к армии тех, кого называют наркоманами. Как вы, возможно, знаете, светила медицины лишь недавно, год назад или чуть более, начали настоятельно требовать ввести ограничения на использование определенных препаратов, так что никаких трудностей с приобретением зловредного порошка не возникало. Но старина Уотсон быстро обнаружил проблему. Снова и снова он умолял меня покончить с пагубной привычкой, приводя все новые и новые аргументы. Я понимал, что он прав, но сил принять верное решение уже не было. Я и помыслить не мог о том, чтобы отказаться от кокаина. И все же умственная дисциплина взяла верх. Я согласился на то, чтобы Уотсон с помощью доктора Эгера отлучил меня от кокаина. Вот почему я не хочу, чтобы он узнал об этом. Бедняга, я обманул его. — Холмс устало усмехнулся.

— Вместе они, Уотсон и Мур, закрыли все мои источники снабжения. Лондонские аптекари, все как один — даже «Кертис энд компании» на Бейкер-стрит и Джон Тейлор, что на углу Джордж-стрит, — отказывались продавать мне наркотик. Должен сказать, обложили они меня крепко. По крайней мере им так казалось.

От недавней сдержанности не осталось и следа. Холмс не просто разговорился — о своих злоключениях он повествовал даже с некоторым удовольствием.

— Видите ли, Кроу, наркоман — существо наихитрейшее. Уж поверьте, по себе знаю. Поначалу Уотсон и его коллега с Харли-стрит понижали дозы постепенно, и я относительно легко справлялся с некоторым временным дискомфортом. Но потом я — мне не стыдно в этом признаться — испугался. А испугавшись, позаботился о том, чтобы иметь надежного поставщика, у которого всегда можно получить то, чего недодают наши эскулапы. Я нашел такого человека на Орчард-стрит, и он регулярно давал мне требуемое в обход докторов.

Кроу посмотрел на великого детектива с выражением, лучше всяких слов передающим полное понимание вставшей перед ним нелегкой дилеммы.

Уставившись мрачно в пол, Холмс покачал головой.

— Не знаю, что и сказать. Уотсон и Мур Эгер, они ведь думали, что вылечили меня. Доза сократилась до минимума, однако же я, втайне от них, продолжал принимать кокаин. Так продолжалось до Парижа.

— С этим и связано ваше тогдашнее недомогание?

— Да. Я оказался без наркотиков в самый неподходящий момент, когда обострились все ужасные и весьма болезненные симптомы абстиненции.

— И вам потребовался кокаин?