Владимир Колычев - Наркомутация

Они любили друг друга всю ночь. Нила старалась.

Как могла ублажала его. И заслужила награду. Он назвал ее лучшей женщиной, с какой ему когда-либо приходилось спать. Нет, ее вовсе не обидело то, что до нее у него были другие. Ведь не обвинял же он ее в том, что у нее были мужчины. И все же она спросила: «А много у тебя было других?» – «Не очень», – ответил он. И тут же сыпанул соль на рану: «Но все они были очень красивыми…»

А Нила некрасивая. Совсем некрасивая. Душу скрутила боль.

«Только я не люблю красивых, – очень серьезно сказал он. Так серьезно, что она поверила. – Красивые девчонки думают лишь о себе. На своей красоте помешаны. Красота есть, а души нет. Бездушные они. И пустые. Нет с ними счастья… Я давно понял, что мне нужна такая, как ты…»

«Какая? Некрасивая?» – нашла она в себе смелость признать свой недостаток.

«Почему некрасивая? – будто удивился он. – Ты человек большой внутренней красоты… Ты не эгоистка, как некоторые. Ты понимаешь меня, как никто другой…»

Он долго пел ей дифирамбы. Возносил ее до небес. А какие прекрасные слова он ей говорил… Ей даже показалось, что она ослышалась, когда он сказал:

«Сделай мне минет…»

Это резануло слух. Но в принципе она не возражала. Ради него она готова на все. Поэтому она исполнила его просьбу с таким рвением, чтобы он ни в коем случае не взял свои слова назад…

Она и сейчас не прочь была сделать ему приятное. Чтобы он знал, что ему никто не нужен, кроме нее. Что никто не сможет подарить ему столько счастья и радости, сколько она…

Нила колдовала над Олегом. Он делал вид, будто спит. Но в конце концов не выдержал, перевернул ее на спину, подмял под себя. Теперь была ее очередь получать удовольствие… Он тоже не был эгоистом, как некоторые.

Потом они лежали довольные, опустошенные.

– Знаешь, это даже хорошо, что утро начинается с секса, – сказал он.

– Хочешь, так будет всегда.

– Хочу, – кивнул он.

– Ты не уйдешь от меня? – с надеждой спросила она.

– А ты меня гонишь? – с легкой усмешкой спросил он.

– Нет, что ты?

– Тогда не уйду… Если, конечно, не буду тебе в тягость…

– Ну что ты такое говоришь?

– А как твои родители, не погонят меня поганой метлой?

– Что ты? Они у меня хорошие, добрые. Как ты… Ты ведь тоже хороший и добрый, да?

– Ха! Конечно же, да… Между прочим, я хочу есть…

– Вот я дура! – всполошилась Нила. – Про завтрак совсем забыла…

Она вспорхнула с постели. Набросила на себя халат, сунула ноги в тапки и бегом на кухню.

– Я люблю яичницу с беконом! – бросил ей вслед Олег.

Его пожелание она восприняла как приказ.

Нила приготовила яичницу, сделала салат, порезала колбаски. Хорошо бы еще пивка бутылочку. Почему бы не порадовать Олега? Супермаркет в двух шагах от дома. В пять минут обернется.

В спальне Олега не было. Зато из ванной доносился шум воды. Похоже, он принимает душ. Не стоило бы его беспокоить. Но ведь она же должна знать, нужно ей идти в магазин за пивом или нет. А потом, дверь открыта. Может, он дает ей знак, что будет не против, если она потрет ему спинку…

Нила взялась за ручку двери, потянула ее на себя. Она увидела Олега, и глаза полезли на лоб. Он стоял посреди ванной, в плавках. Правая нога поставлена на ступеньку перед душевой кабинкой. В одной руке у него шприц, второй он нащупывал вену на ноге.

– Что ты делаешь? – в ужасе спросила она. Олег обернулся к ней, его лицо исказила злая гримаса.

– Пошла отсюда! – заревел он.

Нила захлопнула дверь. Раненой горлицей заметалась по квартире. Она не знала, что ей делать. Забиться куда-нибудь в угол или бежать вон из дома. К Оксанке, например. Но подруга в институте. Это она, дура, решила сегодня прогулять. Потому что из-за своего Олега забыла обо всем на свете…

Скоро появился Олег. Злая гримаса исчезла. На лице спокойствие и умиротворение. В расширенных зрачках чувство безмерной вины. Он понял, что сотворил великую глупость. И готов покаяться перед Нилой. Так решила она, и не ошиблась.

Олег подошел к ней, обхватил руками, прижал к себе.

– Прости меня, любимая, – извинился он. – Сам не знаю, что на меня нашло… Извини, что был так груб…

Нила покачала головой. Она переживала вовсе не из-за того, что он прогнал ее вон.

– Это были наркотики? – спросила она. Можно было и не спрашивать.

Потому что ответ она знала. Да, в шприце были наркотики. И эта его злость…

Такое выражение лица может быть только у наркомана, которому помешали уколоться. Это сейчас его отпустило. Потому что, он уже принял дозу.