Виталий Акимов - Преступления инженера Зоркина

Заявлять в милицию нельзя, все сразу раскрылось бы и кончилось еще большими неприятностями. Что делать? Мать и дочь ломали голову, где достать деньги чтобы немедленно купить такие же отрезы, которые получили от заказчиц. Причем, деньги немалые: что-то около тысячи рублей.

Как-то в горестном настроении сидела Ирина на садовой скамейке. К ней подсел черноглазый худой человек, тщательно, до синевы выбритый и одетый по последней моде. Разговорились. Молодой человек так участливо спросил ее, почему она опечалена и не может ли он чем-нибудь помочь, что Ирина, не выдержав, сказала:

— Обворовали нас, взяли чужие вещи.

— На большую сумму? — деловито задал вопрос незнакомец, потянулся рукой к внутреннему карману пиджака.

— Ой, что вы! — остановила его Ирина. — Не надо, прошу вас, да и не сможете вы одолжить так много. И потом, с какой стати, ведь мы даже не знаем друг друга?

Он долго рассказывал о себе, показал паспорт: Ибрагим Валиев, 30 лет, холост, живет в большом городе на юге. Сказал, что работает в торговле, намекнул, что живет не на зарплату. Довольно витиевато выразился о любви с первого взгляда и туманно дал понять, что для него благодарность и внимание такой девушки, как она, дороже любых денег.

Ирина долго не колебалась. Она продалась ему, не чувствуя стыда, не задумываясь над тем, что именно в этом заключалась последняя ступень падения. В глубине души Ирина даже гордилась, что стоила так дорого. Вскоре мать купила десять отрезов, точно таких, какие получила от заказчиц. Все уладилось, все пришло в норму, а Ибрагим сделался своим человеком в доме. Он перебрался из гостиницы на квартиру Ирины, сорил деньгами и пил помногу дорогие коньяки.

За неделю до окончания отпуска Ибрагим предложил Ирине переехать жить в его родной город. «Не пожалеешь! — сказал он со значением. — А мне такая помощница, как ты, — Ибрагим провел ребром ладони по горлу, — вот как нужна!»

Ибрагим за каких-то десять — пятнадцать дней развратил душу Ирины до предела. Удивляться столь малому сроку не приходится. Стяжательница по натуре, ценившая больше всего на свете деньги, к чему чуть ли не с детства ее приучила мать, она с жадностью слушала рассказы о крупных «гешефтах», аферах, сложных комбинациях.

— Ты будешь моей Сонькой — золотой ручкой! — восклицал Ибрагим в горячечном бреду. — Мы с тобой будем купаться в деньгах!

В самый последний момент ей стало страшно: а что если тюрьма! Ибрагим, криво усмехнувшись, ответил:

— В тюрьме я сидел, когда мне было семнадцать лет. Из-за глупости попался, взял с дружками сейф в одной конторе. Наследили, и получили за это каждый по пятерке.

В лагере он прошел хорошую выучку у поседевшего в аферах и подлых вымогательствах вора. Ибрагим, обладая хитрым умом, наметанным глазом и редкой способностью из отрывочных сведений, туманных намеков нарисовать в воображении общую и верную картину, додумал программу своей будущей деятельности на свободе.

Освободившись, он устроился на работу продавцом. Прошлое скоро забылось, к тому же нигде в документах Ибрагим об этом не упоминал: благо освободился по амнистии. Через два года стал заведовать небольшой продовольственной точкой, устроил продавцом старого друга Виктора Лукьянова. Витька — в прошлом мелкий спекулянт, всякий раз чудом ускользавший от карающей десницы органов охраны общественного порядка, с удовольствием сменил шаткую профессию торговца подержанными вещами и редкими промтоварами на прочную должность работника прилавка.

Ибрагим с самого начала предупредил Виктора: никаких грубых дел! Обсчитывать, обмеривать и обвешивать покупателей разрешается только в вежливой форме, осторожным образом и в самых минимальных размерах. Так и поступали, имея на брата скромно еще по одной зарплате. Основная статья дохода выражалась в другом. Вращаясь в мире завмагов, экспедиторов, заведующих складами, выпивая с ними рюмку-другую, Ибрагим скоро узнал подноготную некоторых «тузов», имеющих собственные дома, выезжающих на курорты куда-нибудь подальше вместе с многочисленным семейством, нередко на собственной автомашине, записанной на имя дальнего родственника или друга. Наметив очередную жертву и убедившись в том, что деньги оформлены на предъявителя, установив час, когда дом оставался пустым, Ибрагим и Виктор обкрадывали квартиру. Каждый раз они уносили в портфеле по меньшей мере две-три тысячи наличными и на такую же сумму серых книжиц, по которым получали деньги, оставляя на счету по жалкой пятерке, дабы не возбудить и намека на подозрение у работников сберкассы.