Владимир Шитов - Собор без крестов

— Уже готово!

— Механизм замка заржавел, не мешает смазать маслом.

Похлопав по дверке сейфа ладонью, Долгошеев предположил:

— Сантиметров двенадцать будет толщина.

— Не меньше, — согласился с ним Сарафан.

— А все же добрые вещи раньше делали, не то, что сейчас, — резюмировал он.

— Сейчас делают лучше, — возразил Сарафан.

— Ты так думаешь? — улыбнувшись, пошутил Долгошеев.

— Мне можете верить.

— Авторитетам надо верить, — согласился Долгошеев. — Будем считать, что я твой должник. Куда, зачем везли, не трави, что сказать любопытным, не мне тебя учить… Честно говоря, я думал, что ты оговоренная птаха, и сомневался в правильности приговора в отношении вас…

Увидев в глазах Сарафана беспокойство, он, похлопав его рукой по плечу, продолжил:

— Я сказал просто так, между нами, мальчиками, говоря, и ни к какому делу оно не имеет отношения.

Спасибо тебе, что порядок навел в бараке, — серьезно поблагодарил его Долгошеев.

— Стараюсь, гражданин начальник, смотришь, когда-нибудь все вами зачтется…

О своем приключении Сарафан рассказал в бараке только Валету.

Вечером после работы зеки, как пчелы, стали собираться кучками в бараке, сходились, расходились, о чем-то оживленно беседуя, при этом часто с любопытством поглядывая на Сарафана.

Зеки понимали, что в их кругу задавать другому вопросы не принято, но у них, лишенных свободы, развлечений, все новое, не вписывающееся в повседневную жизнь, пробуждало интерес и любопытство.

Как охотник кружит около своей добычи, так и уполномоченный от любопытных зек Жук, подойдя к Сарафану, заискивающе улыбаясь, спросил:

— Сарафан, правду говорят, что к тебе приезжал Тихий?

— Правда! — не считая нужным скрывать известный многим зекам факт, подтвердил Сарафан.

— Говорят, вы с ним куда-то ездили? — продолжал пытать его Жук.

— Твоя агентура неплохо работает, — подтвердил домысел Жука Сарафан.

— Ты с нами своей новостью не поделишься? — довольный складывающейся беседой, произнес Жук.

Сарафан видел, как любопытствующие зеки своими локаторами ловили их разговор.

— Конечно, поделюсь, но скажу только тебе. Даешь слово не болтать?

— Гадом буду! — благодарный оказанному доверию поклялся Жук.

Наклонившись к самому уху Жука, Сарафан прошептал:

— Тихий сказал, чтобы я всех любопытных направлял к нему. Он обещал подробно им рассказать.

Выслушав Сарафана, Жук некоторое время стоял, отрешенно обдумывая услышанное. Когда же смысл сказанного до него дошел, то он, упав на койку, закатился заразительным смехом.

Глядя на него, многие любопытствующие тоже непроизвольно заулыбались. Вечером Жук был в центре внимания всех любопытных, но ему ничего не оставалось, как тоже делать загадочное лицо и отвечать на задаваемые вопросы:

— Кореша, я же слово дал, а поэтому колоться не имею права и не собираюсь.

Жук, проходя мимо развенчанного Фили, лежащего в углу у входа в барак на своей койке, беспечно пропел:

«О чем задумался, детина, ямщик приветливо спросил».

Раньше, до конфликта Фили с Сарафаном, Жук ни за что бы не позволил себе такой вольности в отношении Беспредела. Теперь Жуку приятно было себя чувствовать выше повергнутого авторитета.

Филя, не поворачивая головы, проводил взглядом удаляющегося Жука. Он понимал, что в данном лагере ему утерянного авторитета не вернуть. «Еще девять лет находиться в таком положении я не смогу и не желаю.

Проще всего угрохать сонным Сарафана, но за такое преступление мне могут намазать лоб зеленкой. Такая перспектива меня не устраивает», — думал Филя, вспомнив, откуда пошло это выражение насчет зеленки. Среди зеков ходила шутка, что когда человека приговаривают к исключительной мере наказания за тяжкое преступление, то ему стреляют в лоб, который предварительно мажут зеленкой. Возникает элементарный вопрос:

«Зачем ему мажут лоб зеленкой?» Ответ один: «Пуля не стерильная, может в человека занести инфекцию».

Физически справиться с Сарафаном, как он убедился, Филя не мог, тем более что Сарафана поддерживают все авторитеты и даже пахан. Лучше с ним не связываться. Выход один — немедленно выбираться отсюда в другой лагерь. Надо такое провернуть, чтобы не осталось незамеченным и чтобы за это много не дали. Лучше всего кого-то подвалить из неугодных или провинившихся перед авторитетами, чтобы как-то вернуть их уважение.

Теперь Филя думал, кого из зеков избрать своей жертвой.