Владимир Шитов - Собор без крестов

— Убедил! — согласился с ним Серебряков.

Делая опознание Петлюры Белозерским по фотографии, взятой из паспортного стола формы № 1, Серебряков был поражен результатом.

В нем Белозерский опознал мужчину, которого он видел на мясокомбинате незадолго до ограбления. Этот мужчина представился ему водителем рефрижератора.

Петлюре на мясокомбинате нечего было делать. Туда его мог привести только личный интерес.

Доложив прокурору данную информацию, Серебряков спросил:

— Что будем с ним делать? То, что Петлюра наводчик, не вызывает сомнения. Как утверждает Василий Тимофеевич, Петлюра в сейфах не разбирается. Будем ли у него дома делать обыск?

— Обыск у Петлюры делать надо в обязательном порядке, — сказал прокурор. — Но если Петлюра не заговорит, если обыск не даст положительного результата, то своими действиями мы обрубим нить, которая нас через него связывает с его компанией.

— Да, щекотливое положение, — согласился Серебряков. — А делать все равно что-то придется.

— Я попрошу Простакова, чтобы он установил за Петлюрой наблюдение. Когда исчерпаем все имеющиеся способы выхода на верхушку компании, тогда придется делать у него обыск, — решил Шувалов.

— Главное, его сейчас и не арестуешь, — размышляя вслух, заметил Серебряков. — Не сажать же его за то, что он старушке помог в ремонте электропроводки…

— У этих ребят все роли разыграны, как в хорошем спектакле, — заметил прокурор, — хорошо, если артисты знают друг друга в лицо. А вдруг?..

Пролетевшие бурные месяцы принесли много важных событий в семейной жизни Сарафана. У него родился сын, которого по предложению деда назвали Константином.

На имя Альбины он купил средних размеров дом, а себе приобрел автомобиль «ВАЗ-1107».

Семейная жизнь при наличии крупной суммы денег Сарафану нравилась.

Знавшие его ранее люди ни за что не узнали бы в нем прежнего бесшабашного сорвиголову, непостоянного с женщинами, оскорбительно-пренебрежительного в разговоре с фраерами, циничного и наглого.

Он стал примерным семьянином, готовым сыну и жене уделить все свое свободное время.

Будучи предусмотрительным человеком, он с Альбиной поехал в Кишинев, где в две сберегательные кассы на имя жены положил два срочных вклада по 25 тысяч в каждом, а сберегательные книжки оставил на ответственное хранение в нотариальной конторе.

Альбине Сарафан верил, а их влечение друг к другу было взаимным. Возможно, он ее любил, но боялся в этом признаться даже себе.

Видя практичность Альбины, ее умение вести домашнее хозяйство и ладить с ним, он был уверен, что она его не покинет. Сын, деньги связывали их крепкими узами, кроме того, Альбина видела и понимала, с кем живет.

Все лучшее в жизни Сарафана было налажено как нельзя лучше. После женитьбы на Альбине ему постоянно сопутствовала удача.

Если раньше Борода его раздражал, особенно когда они были в ссоре, и даже был неприятен, то теперь Сарафану с ним приятно было беседовать. Подарок, сделанный Альбине отцом в честь рождения внука, еще больше расположил Сарафана к тестю. Правда, колье они были вынуждены запрятать в тайник до лучших времен, но само обладание им располагало к приятным размышлениям, вселяло уверенность в завтрашнем дне.

Он понял, что Борода стал для него не только преданным родственником, единомышленником, но и богатым и умным покровителем.

В пятницу вечером Борода приехал домой к Сарафану с ночевкой. Он загнал свою машину во двор, Сарафан закрыл ворота, и они зашли в дом.

— Как там внучек, не болеет? — был первый вопрос, заданный Бородой.

— Чего ему болеть, всю дорогу в кайфе, — успокоил его Сарафан.

— Меньше на руках держите, избалуете, тогда с рук не слезет, — нравоучительно заметил Борода, разуваясь в коридоре.

Увидев входящих в дом мужчин, Альбина вместо приветствия полушепотом потребовала:

— Тише говорите, барин спит.

Полюбовавшись внуком, который во сне иногда с аппетитом посасывал соску, Борода, довольный увиденным, прошел вместе с хозяевами в зал.

— Ужин собирать? — спросила Альбина отца.

— Немного погодим, — не спеша возразил Борода. — Я сегодня у вас переночую.

— В твое отсутствие там дома тебя не обчистят? — спросила Альбина.

Услышав такой наивный вопрос, Борода, улыбнувшись, ответил ей:

— Не волнуйся, за домом присмотрят, да там и брать-то особенно нечего. Путевые люди дома ценностей не хранят. Так я говорю, зятек? — хлопнув рукой по плечу Сарафана, заметил он.