Владимир Шитов - Собор без крестов

Лесник с Ларисой, приведя себя в порядок после сна, одевшись, спустились в ресторан, где плотно позавтракали.

— Пойдем прошвырнемся по городу, — покинув ресторан, предложил он.

— Куда пойдем?

— Безразлично! Мне надо позвонить одному человеку и узнать один результат, — сообщил ей Лесник, — потом посетим какой-нибудь ювелирный магазин, посмотрим его ассортимент, не возражаешь?

— Какая уважающая себя женщина откажется от такого мероприятия, — подхватив его под руку, проворковала она, направляясь вместе с ним к выходу из отеля.

Все разговоры с третьими лицами в Америке Лесник осуществлял через Ларису, а поэтому, если он что-то сказал тому или другому лицу, читатель должен понимать, что общение Лесника с данным человеком произошло через Ларису.

Лесник сказал водителю такси, чтобы он остановил машину где-нибудь рядом с телефоном-автоматом.

Набрав нужный номер, Лесник услышал голос Молоха.

— Привет, старина! — бодро произнес Лесник.

— Привет, дружище! Я ждал твоего звонка.

— Что ты хотел мне сказать?

— Они принимают условия.

— Они не думают пудрить мне мозги, не обманут?

— Исключено! Я буду гарантом их обязательств.

— Скажешь им, что я согласен с ними сыграть в гольф.

— Я тебя понял и передам им, — заверил его Молох.

Переговорив по телефону, Лесник поехал с Ларисой туда, куда обещал свозить ее. Посмотрев в зеркало заднего вида, Лесник и Лариса увидели преследовавший их автомобиль; догадливо улыбнувшись, они продолжили беседу между собой. Куда бы они ни поворачивали, точно такой же маневр делала и следовавшая за ними «тойота». Отрываться и скрываться от преследователей они не собирались, но позволять вот так нагло следить за собой у Лесника не было желания.

— Передай водителю, что, мне кажется, за нами увязался хвост в виде «тойоты». Если он от нее избавится, я плачу ему пятикратную провозную плату, а если не сможет, то тогда просто нас бесплатно обслужит.

Когда Лариса передала водителю предложение Лесника, тот, подумав и все взвесив, сказал:

— О’кей! — одновременно показал большой палец правой руки, давая понять, что данное предложение его устраивает.

— Ты ему дай срок на гонку в один час, а то будет трясти нас по городу целый день, — дополнительно заметил Лесник.

— О’кей! — опять прозвучало со стороны водителя, который стал более сосредоточенным за рулем.

Начавшаяся гонка с преследованием веселила Лесника с Ларисой, тогда как резкие повороты, развороты с визжанием тормозов стоили водителю большого напряжения и труда. В конечном итоге он был вынужден признать, что преследовавший его водитель оказался более высокого класса.

— Тогда пускай везет нас туда, куда первоначально ты ему сказала, — пренебрежительно пробурчал Лесник, потеряв к своему водителю всякий интерес.

Таксист послушно исполнил его просьбу. Вид его был кислый и подавленный, как будто он съел с десяток зеленых абрикосов.

— Подождите нас у магазина и не переживайте, за работу мы вам все равно заплатим, — снизошла к нему Лариса.

В магазине они долго рассматривали выставленные экспонаты. Потом Лариса выбрала понравившийся ей комплект бриллиантовых сережек и перстень, которые Лесник беспрекословно купил.

Благодарная Лариса души не чаяла в Леснике и тянулась к нему, как головка подсолнуха к солнцу, но он, смущенно отмахнувшись от ее излияний, похвастался:

— Все это чепуха. Я тебе подарю крупный бриллиант. Он будет немного меньше этого, — Лесник показал на красовавшийся в его перстне камень, — но тот красавец затмит этих братьев, вместе взятых. Душман знает ювелира, который сделает твоему камню достойную оправу.

Приехав в отель, Лесник, рассчитавшись с довольным таксистом, поднялся в номер, где Лариса продолжила с ним ранее прерванный разговор.

— Витя, кто я такая, что ты так тратишься на меня? Я же знаю, что ты можешь купить себе и моложе, и красивее меня женщину. Почему ты так в отношении меня поступаешь? Я же при всем моем желании не смогу сполна отблагодарить тебя за все это.

По ее внешнему виду можно было легко заметить, что она даже как-то напугана его щедростью. Прижав притихшую Ларису к своей груди, Лесник после затянувшегося молчания произнес:

— Мне от тебя не нужна никакая корысть. Я только хочу, чтобы ты была хранительницей моего сердца, чести, достоинства и уважения. Чтобы я мог стать твоей частью, а ты моей.

— Ты же знаешь, что я себе уже давно не принадлежу, — прошептала она свои слова, как молитву.