Артур Омре - Риф Скорпион (Сборник)

В каюте наступила тишина, которую нарушал только шум волны, захлестывающей палубу. Плохо дело. Уж больно все шатко и ненадежно. Во-первых, нет уверенности в том, что Маколи правильно определил свое местонахождение. Потом, достаточно ли там мелко, чтобы были буруны, которые могут послужить нам ориентиром? Если он просто видел сверху, что вода там иначе окрашена, нам это место ни в жизнь не найти. К тому же точно определить свои координаты и расстояние до отмели, выбираясь из тонущего самолета и спуская надувной плот, — дело почти невозможное; в таком случае у него должны были быть просто выдающиеся способности.

Я постарался успокоить себя. Видимо, он кое-что понимал в прокладке курса, раз решился лететь через залив. Он указал местоположение данной точки относительно рифа Скорпион, значит, риф он наверняка видел. Самолет проходит пятьдесят миль всего за несколько минут, так что большого отклонения от курса тут быть не могло. Участок белой воды, должно быть, приметный. Он собирался пойти туда на яхте. Наверное, знал, что делает.

Тут я вспомнил еще кое о чем.

— Послушайте, — говорю. — Баркли говорил, что это место западнее рифа Скорпион. Вы уверены, что сказали ему, что оно лежит к востоку?

— Да. Он, должно быть, неверно понял. Я сказала: «Норд-норд-ост».

— Минуточку, — сказал я и отправился в кормовую часть каюты, где у меня остались карты.

Барфилд все еще был на палубе. При помощи навигационной линейки я проложил линию под углом 22° от рифа Скорпион, отметил циркулем пятьдесят миль, пользуясь масштабом карты, и сделал отметку на линии. И не поверил своим глазам. Там не было никакой отмели. В ближайшей к этому месту точке, где производилось зондирование, была указана глубина сорок пять морских саженей. Мне стало еще больше не по себе.

Дальше по линии на расстоянии двадцати — двадцати пяти миль были Северные шельфы, обширный район мелководья, где даже была указана глубина в три морских сажени (зондирование было произведено в 1907 году). Может быть, он это имел в виду? Тогда нам ни за что не найти самолет.

Во-первых, если он мог ошибиться на целых двадцать пять миль, определяя местонахождение самолета относительно рифа Скорпион, который видел всего за несколько минут перед крушением, значит, он ничего не понимал в навигации и его указания ничего не стоят. Выходит, что Маколи сам не знал, где находится, так что мое первое предположение летит к черту. Во-вторых, там кругом одни отмели. При отливе и крепкой волне белая вода там бывает во множестве мест. Пытаться найти самолет, располагая только такой информацией, просто нелепо.

С трудом унимая дрожь в руках, я провел линию в направлении норд-норд-вест от рифа Скорпион. Баркли говорил, что она указала это направление. Тоже не подходит: там указана глубина в сто морских саженей. К тому же он не мог там пролетать, если направлялся к побережью Флориды.

Мысль моя лихорадочно работала. Мы ни за что не найдем самолет. Для любого, кто хоть что-то смыслит в технике спасательных работ на море, надеяться на это просто смешно. Только вот посмеяться нам вряд ли удастся. Они подумают, что она все знает, но не хочет сказать. Ее указания уже противоречат друг другу, хотя, возможно, Баркли не так ее понял.

На карту поставлены семьсот пятьдесят тысяч долларов. Жестокость — их профессия. Подумав об этом, я почувствовал, как по спине у меня пробежал холодок.

Размышляя об этом, я продолжал смотреть на карту. Вдруг мне пришла в голову одна мысль. Я быстро передвинул линейку на наш нынешний курс и посмотрел на часы. Прошло около двух часов с тех пор, как мы миновали буй на выходе в открытое море. Мы делаем примерно пять узлов в час, так что прошли этим курсом миль десять. Меня охватило возбуждение. Я отметил наше предполагаемое местонахождение и смерил циркулем расстояние до ближайшего берега. Меньше девяти миль.

И тут же почувствовал, что во мне пробуждается надежда. Мы можем добраться туда вплавь. Наверняка еще можно разглядеть, в какой стороне остался Санпорт: небо над ним освещено. Это послужит нам ориентиром. А если и нет, мы будем плыть в том направлении, в каком дует ветер. Вода теплая. В такой можно провести целый день, не боясь переохлаждения.

Меня, конечно, арестуют, ее тоже. Куда мы денемся полураздетые и без денег? Но это ничто по сравнению с тем, что ожидает нас здесь. Ее, может быть, отпустят. Если нам удастся достаточно быстро убедить полицию в правдивости нашего рассказа, береговая охрана может разыскать яхту и арестовать их. Ее невиновность будет доказана. Меня, правда, посадят, но это лучше, чем сходить здесь с ума, когда они примутся за нее.