Артур Омре - Риф Скорпион (Сборник)

Тип в твидовом пиджаке, видимо, находил наше общество чрезвычайно скучным. Он затушил сигарету и принялся насвистывать «Баркаролу» из «Сказок Гофмана». Вернулся коротышка.

— Пусто, — развел он руками.

Тип в твидовом пиджаке приподнял брови:

— То есть?

— Ничего. Судя по всему, здесь давно никого не было.

— Ладно.

Тип в твидовом пиджаке лениво потянулся и встал. Коротышка злобно посмотрел на меня.

— Как насчет верзилы? Может, его порасспросить?

— В этом нет необходимости. Занялся бы ты, дружок, делом.

Теперь было ясно, кто тут главный, но коротышке до того не терпелось врезать мне, что он сделал еще одну попытку.

— Тут удобно расспрашивать, а он, может, знает Маколи.

Тип в твидовом пиджаке махнул рукой, показывая коротышке, что пора на выход.

— Вряд ли, — говорит.

Он окинул Шэннон взглядом, всем своим видом показывая, что эта история его ужасно забавляет.

— Его интерес к Маколи весьма специфичен, чтобы не сказать больше. Vive lе sport.

Они вышли. в полной тишине было слышно, как они прошли по пирсу к сходне. Через минуту заработал мотор машины. Я сделал глубокий вдох. От напряжения я весь взмок. За светскими манерами типа в твидовом пиджаке скрывался особый, высокопрофессиональный сорт смертельной опасности, и все могло кончиться совсем иначе. У него просто не было причин разделаться с нами, ведь тут не было Маколи. Я обернулся. Она все еще придерживала рукой лямку купальника.

— Спасибо, — сказала она как-то бесцветно и отвернулась. — Мне очень жаль, что я впутала вас во все это. Сейчас я переоденусь и сразу отвезу вас обратно в город.

Я подошел к ней. В голове у меня совсем все перепуталось.

— Ничего страшного, — говорю. — Но не могли бы вы рассказать мне, в чем тут дело? И еще, зачем вы бросили ружье в озеро?

— Я думала, что вы сами уже все поняли, — сказала она холодно, глядя сквозь меня.

В гневе она была так же прекрасна, как в любом другом состоянии. Я постарался выбросить это из головы и взглянуть на нее объективно. Это было нелегко.

Что изменилось? Не произошло ничего такого, что доказывало бы, что я неправ, но мне вдруг стало стыдно. Это же нелепо, тем более что я не знаю, почему она так поступила и почему она сказала мне, что ее фамилия Уэйн, тогда как они называли ее Маколи. Я знал только, что сделал неверные выводы.

— Мне очень жаль, — говорю. — Я хочу извиниться, если только это чего-то стоит.

Ее лицо немного просветлело. Потом она улыбнулась. В глазах у нее еще стояли слезы, и у меня просто комок подступил к горлу.

— Не извиняйтесь, — сказала она. — Вообще-то это моя вина. Сама не понимаю, как я могла быть такой глупой, что не подумала о том, как это будет выглядеть. Что еще вы могли подумать?

Мне стало не по себе.

— Мне хотелось бы забыть об этом, если вы сможете забыть. Но ради Бога, скажите, зачем вы это сделали?

Она немного помолчала в нерешительности.

— Я надеялась, что это даст мне возможность поближе узнать вас, прежде чем принять решение, но вы оказались слишком наблюдательным.

— Какое решение?

— Насчет вас, — просто сказала она, глядя мне в глаза.

— А в чем дело? — спрашиваю.

Она встала. Было видно, что она очень напряжена.

— Я оставлю вас на минуту? Мне хотелось бы переодеться, и может быть, если у меня будет время подумать…

— Конечно, — говорю.

Она вышла. Я сел и закурил. Не было смысла пытаться угадать, в чем тут дело и что ей в действительности нужно. Я подумал о тех двух типах, которые только что ушли. За всем этим крылось что-то серьезное и, возможно, весьма опасное, но было непонятно, при чем тут я.

Я опять стал думать о ней и, как всегда, не смог разобраться в этих своих мыслях. Я отчего-то чувствовал себя счастливым и через минуту понял, что это от того, что мои догадки оказались неверными. Это было глупо. «Может, мне сходить к психиатру?» подумал я с ожесточением.

Она вышла через несколько минут, одетая, успев вернуть себе обычный ухоженный вид. Она подкрасилась, и безобразное красное пятно на щеке стало совсем незаметным. Она легонько прикоснулась к щеке.

— Я хочу еще раз поблагодарить вас, — говорит. — Я не знаю, долго ли бы я еще продержалась.

— Так вы знаете, где он? — спросил я, вставая. Она молча кивнула.

Теперь я начал понимать, какое решение она собиралась принять. Но причины этого все еще оставались для меня загадкой. Что им было нужно от меня? Мы вышли на пирс. Она заперла дверь, и мы пошли к машине.

Она села за руль, но не стала заводить мотор. Повернулась ко мне, положив локоть на спинку сиденья. Было очень тихо. Ее лицо было ужасно серьезным. Она приняла решение.