Елена Михалкова - Жизнь под чужим солнцем

— Ну, он ведь наверняка оставил новый телефон сотрудникам. Можно вернуться, поспрашивать, попросить поделиться информацией…

Валя замолчала, глядя, как Даша ожесточенно мотает головой.

— Нет, Валенька, нельзя. Он ведь мне ничего не оставил, понимаешь? Ни записки, ни телефона… Просто взял и уехал работать в другую страну! Вот так… просто… взял и уехал…

Валька посмотрела на Дашу сверху вниз, махнула рукой и села рядом на бордюр. «Ирина Викторовна лаяться станет, если опоздаю, — мелькнуло у нее в голове. — Ну и черт с ней. Вот юбку, если испачкаю, будет жалко».

Даша увидела Андрея спустя год с небольшим, когда случайно заскочила на выставку самоцветов, чтобы выбрать подарок для мамы. Мама очень любила малахит, и Даша надолго застряла перед украшениями с узорчато-зелеными камнями, рассматривая кулоны, серьги, кольца и подвески. В конце концов выбрала чудный комплект, расплатилась и побежала вниз по лестнице, чтобы в остаток обеденного перерыва успеть съесть что-нибудь маленькое и очень-очень сытное.

Кафе находилось в подвальчике, и Даша, войдя, сразу увидела Андрея. Он сидел за столиком у окна, боком к ней, а напротив него сидела красивая стройная женщина, по виду его ровесница, и разглядывала серебряный браслет. Она что-то сказала, и Андрей, наклонившись, ласково погладил ее по руке, а затем провел по щеке тем жестом, который Даша прекрасно помнила.

Он совершенно не изменился. Даше подумалось, что даже странно, насколько все в нем осталось прежним — жесты, движения, улыбка. И рубашка была похожа на ту, что он носил раньше, и прическа осталась такой же.

Андрей подал спутнице руку, вставая, и Даша поспешно шагнула назад, в тень лестницы. Но те двое были так увлечены друг другом, что она поняла — прятаться глупо. Поэтому медленно, не торопясь, поднялась по лестнице наверх, забыв про свой обед, и так же медленно пошла в сторону метро.

На третий день, за обедом, во время очередных наставлений Алины к их столику с подносами в руках подошли двое коренастых темноволосых мужчин и женщина.

— Простите, — обратился к Алине и Даше тот, которого Даша почему-то определила как начальника, — к вам можно присоединиться? А то мы опоздали, и все места уже заняты. — Он обаятельно улыбнулся, и Даша невольно отметила, что его улыбка предназначалась в основном Алине.

— Конечно, — любезно ответила та, — нам будет только приятно. Давайте познакомимся, и, с вашего разрешения, я нарушу правила этикета. Меня зовут Алина, а мою подругу — Даша.

— Никита, — представился «начальник», — Никита Пронин. А это мой старший брат со своей женой.

Оплывшего жирком брата звали Борисом, его жену Аллой. Рассматривая братьев, Даша чуть не забыла о своих баклажанах и спохватилась только тогда, когда к их столику подошел официант, чтобы забрать тарелки. Даша замотала головой, а для верности взялась за край тарелки, ожидая очередного насмешливого замечания от Алины. Но та была увлечена разговором с Никитой и Борисом.

Братья были очень похожи внешне. Оба крепкие, с короткими темными бровями над карими глазами, широкими скулами и мясистыми подбородками. Но все сходство исчезало, как только братья начинали говорить — мимика у них была совершенно разная. Борис бросал реплики лениво, не глядя на собеседника, и уголки его рта безвольно опускались вниз, так что казалось, будто он очень утомлен беседой. Никита смотрел цепко, чуть изгибая губы в полуулыбке-полунасмешке, и весь казался собранным, энергичным. Алина сказала что-то, с чем оба брата не согласились, и Даша отметила их реакцию: Борис наморщил нос в презрительной гримасе, отчего лицо его стало похожим на собачью морду, а Никита нахмурил густые брови, что очень ему шло.

Даша прислушалась к разговору. Алла, Никита и Борис прилетели из Питера, где у Никиты был мебельный бизнес — как раз о нем и зашел спор. Спорили в основном Алина и Никита. Борис время от времени вставлял пару фраз, а его жена Алла не вмешивалась в разговор, глядя куда-то сквозь стекло с задумчивым видом.

Даша никогда не могла понять, о чем могут думать подобные женщины, и немного завидовала им. Маленькая, фигуристая, с аккуратной белой головкой и вкрадчивыми кошачьими повадками, она казалась иностранкой в их компании еще и потому, что с момента знакомства не произнесла ни слова. На ее шее загадочно поблескивал кулон с каким-то крупным темным камнем, подходящим по цвету к глазам Аллы. Неожиданно Борис что-то сказал Алине, та рассмеялась, и Даша с изумлением увидела, что на лице Аллы появилось странное выражение — легкая злая насмешка над чем-то, чего никто, кроме нее, не видит. Но через секунду оно исчезло, и перед Дашей снова сидела красивая ухоженная маленькая женщина с безразличным выражением лица.