Елена Михалкова - Жизнь под чужим солнцем

Надо убрать его оттуда, подумала она, и разбудить Алину. Скоро обед. Что вообще за манера ронять фены в воду?

Даша сделала шаг в сторону розетки и остановилась. Прекрасные Алинины волосы, ставшие темными, мокрым слипшимся комком бултыхались в воде около ее лица и казались совершенно живыми. Даша не могла отвести от них глаза. Она постояла неподвижно несколько секунд, потом попятилась к розетке и вслепую выдернула провод. Она боялась поворачиваться к Алине спиной. Рука ее разжалась, и шнур со стуком упал на пол. Даше показалось, что от звука Алина дернулась, и некоторое время она не могла сдвинуться с места, словно окоченев. Обнаженное загорелое тело с белыми пятнами от купальника лежало расслабленно, а на кончиках пальцев правой руки Даша увидела сморщенную кожицу, «гусиные лапки». Эта сморщенная кожица вывела ее из ступора. «Некрасиво, — мелькнуло у нее в голове, — надо сказать, чтобы руки высушили».

Она спиной вперед вышла из ванной и так же, не поворачиваясь, добралась до входной двери. Стены почему-то то съезжались, то разъезжались, и было очень холодно. Даша спустилась вниз по лестнице, удивляясь, почему качаются ступеньки, и в самом низу столкнулась с Левой, поднимавшимся ей навстречу.

— Лева, — сказала она, пошатываясь, — там Алину убили.

Шершавая стена начала падать прямо на нее, и Даша потеряла сознание.

— Расскажите еще раз, как вы обнаружили тело, — молодой турок напротив нее говорил по-русски почти без акцента.

«Я должна сдерживаться».

— Я уже рассказала вам два раза. Я зашла в комнату, поискала фен, пошла за ним в ванную и увидела…

— Что вы увидели в ванной?

— Тело Алины, — с трудом выговорила Даша.

— Как оно лежало?

«Я должна сдерживаться».

— Я уже рассказала вам, как оно лежало. Я не трогала в комнате ничего.

— Неужели? А провод?

— Да, я выдернула провод из розетки. Я просто забыла.

— Может быть, вы еще что-нибудь забыли?

«Я должна сдерживаться…»

В той же комнате, в которой накануне они разговаривали с полицейским о краже кулона с опалом, сегодня собралось гораздо больше представителей турецких правоохранительных органов. Два полицейских, сменяя друг друга, словно сговорившись, задавали Даше одинаковые вопросы, не глядя на нее, а молодой переводчик, наоборот, не сводил глаз с ее бледного лица. Время от времени в комнату заходили еще какие-то люди, сообщали о чем-то полицейским, а один раз Даша увидела за дверью взволнованное лицо хозяина отеля. Ее расспрашивали всего около часа, но ей казалось, что прошло не меньше пяти. Она не понимала, зачем нужно задавать одни и те же вопросы по многу раз, но, когда она пыталась возмутиться, полицейский, весь заросший волосами так, что они торчали даже из носа, посоветовал ей отвечать на все вопросы в прекрасной комнате отеля, пока ее не отвезли в полицию за отказ предоставлять информацию правоохранительным органам.

— Уверяю вас, — журчал голос переводчика, — что в нашем участке вам понравится гораздо меньше.

Разговаривая, турок-полицейский морщил нос так, что черные жесткие волосы шевелились. Дашу затошнило.

— Мне надо в туалет, — сказала она, еле сдерживаясь.

— Подождите, — безразлично ответил переводчик, даже не переведя ее слова.

— Мне надо в туалет. Мне плохо, — повторила она.

На нее не обратили ни малейшего внимания. Только переводчик смотрел с любопытством, словно ожидая, на сколько еще хватит эту глупую русскую туристку.

Даша почувствовала, что больше не сможет сдерживаться. «Не сметь! — приказала она себе. — Не сметь!» Она и сама не могла бы объяснить, что именно не сметь, но от мысленного приказа словно появились силы.

— Я последний раз говорю вам: мне нужно в туалет! — Даша встала со стула и решительно пошла к двери. Стоявший у порога турок в форме преградил ей путь, но за Дашиной спиной полицейский что-то сказал, окружающие расхохотались, и охранник, ухмыляясь, отодвинулся в сторону. Отодвинулся ровно настолько, чтобы Даше пришлось вплотную протискиваться между ним и дверью.

«Если я его сейчас не заставлю отойти, они будут издеваться надо мной все время, — поняла Даша. — Я для них просто развлечение. Нужно заставить его отойти».

Она подняла голову, посмотрела прямо в большие черные глаза навыкате, по белкам которых пробегала красная сеточка, и тихо, но внятно произнесла:

— Подвинься.

Охранник не отреагировал.

— Подвинься! — приказала Даша, всей душой ненавидя это наглое, здоровое животное. Руки у нее задрожали, и она изо всей силы сжала их в кулаки. Сзади выжидающе молчали, и она спиной ощущала на себе взгляды.