Галия Мавлютова: Королева сыска

- Как там у тебя, лейтенант, продвигается по Астахову?

- Жду экспертизу, потом сделаю очерк, ну и закрою, наверное, - уныло отчитался Беляков.

Какому-то Алику настучали по голове и сперли телевизор - конечно, это преступление века тоже надо раскрывать, нельзя портить показатели... А Марьев пущай подождет, так, что ли?

- А по расстрелу Дулатова?

- Работаю.

- Активизироваться бы надо.

- Слушаюсь. Ну, я пошел? - лейтенант встал.

- Погоди, - Григориев дужкой очков показал Белякову на стул.

Виктор снова сел.

- Вот что, Виктор, - Василий Данилович замолчал ненадолго, задумчиво прикусив дужку. - Вот что... Гюрза - баба умная, и если...

- Кто?

- Что "кто"?

- Вы сказали - "гюрза"...

- А-а, да ты не слыхал? Ну-ну, - Григориев откинул голову, застучал очками по ладони (жест снисходительного благодушия). - Тебе простительно. Ты же всего полтора года в органах, да?

И кличку Гюрза не слыхал? Ясненько. И значит, собирался Гюрзу, она же Юмашева Гюзель Аркадьевна, взять себе в помощницы по Марьеву. Ну-ну. То есть даже понятия не имея, с кем сотрудничать захотел. Можно сказать, повезло тебе, что она отказала.

- Почему?

- Был бы офицером - застрелился бы через два дня.

Это у Григорцева подначка такая: дескать, может, по званию ты и офицер, но по чести - тебе еще работать и работать, чтобы сие высокое звание заслужить...

- Я полагаю, с женщиной я бы сработался, позволил себе возразить Беляков.

- Полагает он, - на лице Григорцева заплясала улыбка, обозначающая превосходство в годах, опыте, звании. - Она тебя заглотила бы, как удав, не пережевывая.

- Да она что, монстр? Граф Дракула? Годзилла? - ненатурально удивился Виктор.

- Хренакула. Ну а любопытно, кстати, как ты ее себе представляешь? Женщину, которая отпахала в органах лет пятнадцать. Или около того. На оперативной, заметь, работе. Улавливаешь? Не в паспортном столе, не в кадрах, не за бумажками, не за этими.., как их, заразы.., компьютерами. Дослужилась до майора. Сначала топтала "землю" в районе, потом перешла оперативником на Литейный. В Америку ездила по обмену опытом. Какую-то там федерацию по защите прав сотрудников милиции женского пола организовала. Вроде бы даже - слышал я такое - нет больше баб-оперативников, кроме нее, в стране. Улавливаешь? Ну-ка, ты, оперативник, опиши мне эту женщину.

Начальника отдела тема эта, похоже, захватила.

Виктор в душе улыбался, внешне оставаясь непроницаемо серьезным. Однако ловко он, уцепившись за Гюрзу, направил разговор, куда ему нужно.

Выдавать своих намерений Беляков не собирался. Узнай старик, что лейтенант не желает успокоиться, а задумал лично встретиться в Юмашевой и уговорить ее на раскрутку марьевского "глухаря", он навесил бы на него еще пару-тройку дел и требовал бы по ним отчета ежедневно, чтоб на глупые затеи элементарно не хватало времени. Особо разозлило бы старика, что молодежь своевольничает, не внимает старшим: им намекают - мол, завязывай с "глухой заказухой", а они плевать на это хотели. Поэтому Виктор намеревался разузнать о Юмашевой как можно больше, не раскрывая себя.

Сведения о Гюрзе ему требовались, чтобы понять, с какого бока к ней можно подойти. А кличку Гюрза Беляков, разумеется, сегодня не впервые услышал.

- Я думаю, - принялся Беляков послушно отвечать на вопрос старшего по званию и должности, - этакая бой-баба, "мужик в юбке". Маленькая, восточного типа - судя по месту работы, пожалуй, даже мужеподобная. Со старшими по званию ласковая, с подчиненными строгая - судя по тому, что в Штаты пролезла. Со стволом спит. Нет личной жизни, реализует себя в работе. Злая, дотошная.., что еще?., расчетливая... Честолюбивая, наверное... Ну-у... - Беляков иссяк.

- Кое-что попало, - заговорил Григориев. - Правда, насчет маленькой и некрасивой - это совсем уж в "молоко". Симпатичная тетка, между прочим. Хотя и не это... Никто не скажет ничего такого. - Подполковник сопроводил последние слова кручением пальцев. Этот жест, надо было понимать, означает, что дамочка не пользуется своими прелестями для продвижения по служебной лестнице. - Не скажу, что ее хорошо знаю.

Скорее - о ней, - подполковник лукаво прищурился, скрестил руки на груди, напомнив рекламного персонажа ("Ну а где же розы?"). - Небось ты думал - молодой, здоровый, дохну на тетку обаянием, а то и пересплю разок-другой, и будет для меня по Марьеву рыть, помогать мне прославиться. Не надо отнекиваться, вижу, думал. Лучшее, что могло у тебя получиться, сынок, ты бы на нее шестерил за ласковый взгляд. Только не нужны ей такие подарки, вроде твоего Марьева.