Уоррен Мэрфи - Дестроер (Тропа войны)

- Что же вам тогда нравится в Третьем мире?

- Отсутствие белых, - сказал Чиун.

Увидев азиата, дающего интервью, к ним присоединился еще один телерепортер с намерением спросить, что тот думает о судьбе Вундед-Элк, об индейском движении и о том, как должно повести себя в данной ситуации правительство.

Чиун подумал и пришел к выводу: так как все любят деньги, правительство должно давать индейцам больше денег, вместо сушеной рыбы. Ведь им может не нравится сушеная рыба. На собственном горьком опыте Чиун понял, что многие люди терпеть не могут сушеную рыбу, особенно американцы.

Поэтому деньги - лучший выход из положения.

Речь Чиуна была немедленно транслирована по телевидению, как требование воинствующего представителя Третьего мира.

Репортера сопровождал фотограф, который, когда Чиун и Ван Рикер садились в машину, сфотографировал их. Ван Рикер закрыл лицо рукой, но это спровоцировало фотографа на новые снимки. Рассерженный Ван Рикер рванул машину с места и помчался по полю с телевизионными кабелями, мимо полицейских, что-то пробормотав Чиуну, у которого был абсолютно безмятежный вид.

- У вас очень хрупкая аппаратура? - спросил Чиун.

- Нет. Я не захватил ее с собой, - ответил Ван Рикер. - Мы едем за ней.

Ван Рикер припарковал машину в ближайшем придорожном отеле, стилизованном под избу из неотесанных бревен, сбитых скобами. Он сразу же отправился в номер и открыл смолистую дверь собственным ключом. Он видел, как старик подошел к индейцу Алова в холщевых штанах у бюро регистрации. Индеец помог ему вытащить из машины и отнести в номер расписной сундук.

Старик велел индейцу оставить сундук у порога, потому что другой молодой человек сам занесет его. Ван Рикер дал индейцу доллар чаевых и выпроводил из комнаты достал из чулана серую униформу уборщика и похожую на метлу щетку на длинной ручке.

- Вот все, что мне нужно, - сказал он. - Правда, мне еще понадобится комната для работы над схемами.

Чиун, поразмыслив с минуту, пришел к выводу, что бледнолицый человек говорит что-то не то, а поэтому не обратил на его слова никакого внимания.

Ван Рикер поразился тому, с какой быстротой старик освоился в комнате.

На столе, где Ван Рикер хотел разложить географическую карту Вундед-Элк и монтажную схему монумента, Чиун поставил телевизор с записывающим устройством и уже смотрел одну программу в то время, как магнитофон записывал то, что шло по двум другим.

- Простите, - сказал Ван Рикер, - я не хочу показаться грубияном, но будущее Соединенных Штатов зависит от точности моих расчетов. Я был бы вам чрезвычайно обязан, если бы вы переставили куда-нибудь свой телевизор.

Мне надо разложить бумаги.

- Вы можете сделать это в ванной, - отозвался Чиун.

- Думаю, вы не понимаете, насколько это важно.

- Сегодня вы уже дважды прервали мои размышления о прекрасном. Многим я не прощал и одного раза. Но вас я прощаю, ибо Дом Синанджу заботится и о благе всего человечества.

- Спасибо, - сказал Ван Рикер.

- Я оставлю вас в живых, - сказал Чиун. - Идите в ванную и спасайте свою страну.

***

Тем временем Римо приближался к рядам полицейских. Они махнули ему, чтобы он остановился, но он продолжал идти. Один из них прицелился в Римо, но Римо, увидев, что предохранитель не снят, подошел к оцеплению - Ты куда, парень? спросил полицейский, круглолицый, с небольшими черными усиками.

Римо дружески хлопнул его по плечу:

- Меня направили к вам, - сказал он, скользнув рукой по его рубашке. - Из Вашингтона, для проверки. Старайтесь ребята!

Римо отвернулся и пошел дальше, незаметно пряча в карман полицейский значок, который он снял с рубашки у круглолицого. Пройдя сто ярдов, он показал значок другому полицейскому, прошел через оцепление и направился к церкви и памятнику.

Когда он приблизился к траншее около дороги, из нее поднялась молодая женщина в оленьих шкурах с удивительно белой для индеанки кожей. Она направила револьвер в грудь Римо.

- Кто вы? - спросила она.

- Джордж Армстронг Кастер, - ответил Римо, увидев, что предохранитель не снят.

- Теперь вы пленник Партии Революционных Индейцев, мистер Кастер.

Она повела его к церкви, подталкивая револьвером в спину. На церковных ступеньках двое играли в безик. Они положили дробовики на колени и по очереди отхлебывали виски из бутылки.

Из их разговора Римо понял, что один задолжал другому 23 доллара 50 центов и обещал заплатить, как только они освободят еще один город от засилья белых.