А Мейсон - Узник опала

Уже появлялись упоминания о церемониях в конференц-зале. Эвелин предалась новой вере с пылом мадам де Монтеспан. Она собиралась с помощью сатанинских ритуалов удержать любовника и свести положение Дайаны к жалкой роли мормонской жены {Мормоны, или "Святые последних дней",- христианская секта, возникшая в середине XIX в, в США и в начале практиковавшая многоженство}. Дайану следовало посвятить в эти тайны, используя ее любопытство, а потом убедить, что она совершила непростительный грех. Раскаяние и страх перед скандалом превратили бы ее в марионетку.

Другие письма - некоторые отправленные Эвелин из Бордо, а некоторые написанные во время пребывания ее и Робина Уэбстера под одной крышей и доставленные Марианной - свидетельствовали о постепенном осуществлении замысла. Дайана колебалась, то увлекаясь новой идеей, то поддаваясь страху. Она словно стояла у края моря, погружая ногу в воду и тут же убирая ее назад, на теплый песок. Эвелин она ни в чем не подозревала. "Я знаю, что Робин любит меня,- говорила ей Дайана.- То, что он сделал в прошлом и с какими женщинами был близок, не имеет значения. И даже то, во что он верит".

Ано положил широкую ладонь на фотокопии.

- Ситуация вам ясна. Обе женщины влюблены в Робина Уэбстера, и обеих он дурачит. Эвелин Девениш позволяет ему жениться на Дайане Тэсборо, надеясь сохранить его для себя. А он тем временем хранит ее письма Дайана уверена, что Робин любит ее, а если он поклоняется Сатане, то она готова последовать его примеру. Самому Уэбстеру наплевать на обеих. Он l'homme a femmes {Бабник (фр.)}, а быть таковым, друг мой, означает не принимать близко к сердцу ни одну женщину - они всего лишь шпалы, по которым пролегают рельсы судьбы.Ано посмотрел на Рикардо со странной усмешкой: - Знаете, что "Робин" было одним из имен дьявола? Это я тоже узнал в архиепископском дворце, роясь в старинных книгах.- Он снова посмотрел на друга и печально кивнул.- Да, я также удивлен... Если вы и я, уже пережившие молодость с ее романтизмом, вздрагиваем и говорим: "Я удивлен", стоит ли изумляться, если эти девушки с их перехлестывающими через край эмоциями говорят: "Я верю"? Взгляните на это!

Детектив перевернул еще пару страниц и показал мистеру Рикардо фрагмент, который не был подчеркнут.

- Не забывайте, что Эвелин Девениш, подружившись с Дайаной Тэсборо, играла с ней, как кошка с мышью. До какой степени должна была дойти ее страсть, чтобы она написала такое о своей подруге?

Рикардо прочитал следующее:

Я хочу видеть ее собачонкой, бегающей вокруг хозяина с поводком в зубах. Это самый яркий образ унижения, какой я могу себе представить.

Мистер Рикардо испытал облегчение при мысли, что этот план никогда не сбудется.

- Такова была ситуация,- продолжал Ано,- когда Джойс Уиппл, обеспокоенная письмами Дайаны, отложила возвращение в Америку и приняла приглашение в Шато-Сювлак. Странные видения, которые вызывали у Джойс вполне обычные письма Дайаны, могут показаться необъяснимыми, если только вы не верите, что некие таинственные силы за пределами этого мира иногда прорываются в него, чтобы покарать или спасти.

- Спасти?- воскликнул Рикардо, не понимая, каким образом можно спасти Дайану Тэсборо от обвинения в соучастии в убийстве Эвелин Девениш.

- Да, спасти,- подтвердил Ано.- Скоро вы это поймете. Но сначала посмотрите, как приезд Джойс Уиппл опрокинул целый воз с яблоками.

- С дровами,- поправил мистер Рикардо.

- Пусть будет с дровами, если так вам больше нравится,- великодушно согласился Ано.- Читайте!- И он ткнул в подчеркнутый абзац толстым пальцем, который Рикардо был вынужден отодвинуть.

Ты глазеешь на нее, как школьник на девочку с косичками, расцветаешь, когда она обращается к тебе, вздрагиваешь, когда она проходит мимо! Ты выглядишь дураком, Робин!.. Ее ведь даже не назовешь хорошенькой. Обычная девчонка для зеленого юнца! Я считала тебя более серьезным!

Робин Уэбстер встретил свою судьбу, как говаривали в начале девятнадцатого столетия. При первом же взгляде на Джойс Уиппл пламя, которое он привык возбуждать в других, охватило его самого. Ее облик запечатлелся на сетчатке его глаз так сильно, что он видел ее повсюду. Робин не мог и не хотел скрывать свою страсть - он желал, чтобы об этом знал весь мир. "Ведь твое имя на челе моем". Он стал глух к голосу осторожности и слеп к зрелищу ревности. Впрочем, Дайана тоже ходила с повязкой мечтаний на глазах. Она была осведомлена о перемене ситуации в доме не более, чем о дерзости своей компаньонки. Но Эвелин Девениш была сделана из другого теста. Обвинения, упреки и требования сменяли друг друга, сведясь наконец к одной угрозе. Она написала следующее: