Издательство «Развлечение»: Кровавый алтарь

— Вам не следовало вовсе принимать его предложение, мисс Франк, — серьезно заметил сыщик. — Вы хорошо сделали, что обратились ко мне.

— Но я не должна была этого делать! — возразила она. — Я дала обещание мистеру Мак-Берри не обращаться ни в какую другую сыскную контору. Он на этом особенно настаивал!

— Вот как? И ко мне он не советовал обращаться? В каких же выражениях?

— Он говорил, что вам важно лишь любой ценой перещеголять других, и что рассчитывать на вашу помощь ни в коем случае нельзя. Он даже требовал, чтобы я дала клятву в часовне, принадлежащей его секте, о том, что не изменю ему.

— Значит, он вам говорил, что принадлежит к какой-то секте?

— Да, он сказал, что его контора основана сектой. Бог уже осенил их своей благодатью, без имени Божьего они не предпринимают ни одного дела и обязательно хотят, чтобы клиенты, нуждающиеся в их помощи, вступали в их секту хотя бы на время расследования, которое проходит успешнее, если обе заинтересованные стороны совместно возносят свои молитвы… Этот фанатик взял с меня обещание, что я в назначенный день вознесу у алтаря его часовни особую молитву к Богу, дабы он даровал нам свое милостивое содействие.

Нат Пинкертон недоверчиво покачал головой.

— Этот Мак-Берри производит странное впечатление… И преступников он выслеживает оригинальным способом. Однако не думаю, что его способ приносит положительные результаты.

— Но он рассказывал мне о многих делах, успешно проведенных конторой «Справедливость»…

— Мне отлично понятны мотивы, которыми он при этом руководствовался, — заметил Пинкертон. — Значит вы, мисс Франк, пришли, чтобы поручить мне это дело, и чтобы я расследовал обстоятельства исчезновения вашего отца?

— Да, — подтвердила она.

— В таком случае я прошу вас быть со мной совершенно откровенной и не утаивать от меня ни одной мелочи. Вы согласны?

— Конечно! Охотно расскажу вам обо всем, ибо полностью вам доверяю.

— Сколько лет было мистеру Гаральду Франку?

— Шестьдесят два.

— Как велико его состояние?

— Его можно оценить, по крайней мере, в три миллиона долларов.

— Составил ли он завещание?

— Как же, — составил.

— И вы, конечно, его наследница?

— Мне не досталось ни единого доллара: наследником объявлен мой двоюродный брат Чарлз Тальбот…

— Вот этого я не понимаю! — воскликнул Пинкертон. — Вы, единственная дочь Франка, не получите ни доллара?

— Тем не менее, это факт, — подтвердила она. — Отец потребовал, чтобы я вышла замуж за его племянника Чарлза. И я уже обручена с ним. Ему и переходит все состояние, но с тем условием, что если Тальбот не сдержит слова или умрет, наследницей становлюсь я.

— Значит, этим завещанием отец принуждает вас выйти замуж за вашего двоюродного брата?

— Принуждения тут, в сущности, нет: мы любим друг друга и счастливы, что скоро обвенчаемся…

— Теперь мне ясен смысл завещания, — заявил сыщик. — Ваш двоюродный брат живет здесь, в Нью-Йорке?

— Нет. Он офицер и служит на канадской границе. Из-за него у меня даже произошла крупная размолвка с инспектором Мак-Конеллом.

Нат Пинкертон слегка улыбнулся. Он уже догадывался, в чем дело.

— Подумайте только! — продолжала мисс. — Он осмелился подозревать моего двоюродного брата…

— Неужели он допускает, что он имеет отношение к исчезновению вашего отца?

— Вот именно. И хотя я энергично протестовала, он предпринял кое- какие розыски, которые, разумеется, ни к чему не привели… Моего жениха задержали по служебным делам, и он не смог освободиться, так что приедет лишь завтра.

— Все, что вы мне сейчас рассказали, вы говорили, конечно, и мистеру Мак-Берри?

— Да, — ответила она. — Этот сыщик осведомлен о некоторых моих семейных делах.

— Значит, он заранее навел справки? — заметил Пинкертон. Он все более убеждался в том, что этот благочестивый сыщик вовсе не так уж благочестив, и окончательно решил познакомиться с ним поближе.

— Известно ли мистеру Мак-Берри, когда приедет ваш двоюродный брат?

— Конечно! Я сказала ему, что брат приедет завтра после полудня на Центральный вокзал.

— А что он ответил вам на это?

— Он ответил, что будет завтра на вокзале, встретит моего брата, отвезет его ко мне и добавил, что намерен тесно с ним взаимодействовать.

— Вы, конечно, тоже будете его встречать?

— Я собиралась, но мистер Мак-Берри потребовал, чтобы ко времени прибытия брата я уже была в часовне его секты, помолилась бы там Богу и прошла бы через обряд приобщения к секте, покуда идет расследование. Один из «благочестивых братьев», как назвал его Мак-Берри, приедет за мной в половине шестого, чтобы отвезти в часовню.