Дей Кин - Странный свидетель

— Ты, может, и прав, старик, но если хоть что-нибудь соображаешь, то все-таки откроешь дверь грязной собаке и суке.

На того не очень-то подействовали слова зайчика.

— А если не открою?

— В таком случае Джексон все равно переступит этот порог, хотя и с трудностями, — угрожающе ответил заяц.

Дверь закрылась, и загремела цепочка. Потом дверь снова открылась, и Джексон вошел в холодную захламленную комнату. Раньше он надеялся хоть на короткое время спрятаться в ней, найти здесь прибежище. При первом своем визите, когда ему прежде всего надо было достать оружие, он не заметил, насколько она запущена, да и сам старик такой же. Нет, он не мог оставить тут Ольгу.

Старик теребил пуговицу на куртке, которую он набросил на грязное нижнее белье.

— Так всегда бывает, когда окажешь человеку услугу. — Он был напуган до такой степени, что руки его тряслись. — Я читал, что пишут о вас в газетах. И по радио объявили розыск. Вы хоть представляете, что будет, если вас застанут здесь копы?

— Да, вы попали в чертовски сложный переплет, — посочувствовал ему Джексон.

— И что вы теперь хотите от меня?

— Одежду и револьвер.

— Бесплатно?

— Нет, за тряпки я заплачу наличными.

— Ну, что ж, — смилостивился старик, — если вы так говорите…

Джексон бросил свою шляпу на стол, уставленный грязной алюминиевой посудой.

— Мне нужна темная шляпа. Неважно, как она будет выглядеть, черт побери! — Ему не хотелось класть Ольгу на грязную кровать. Наконец он снял с себя пальто, расстелил его на кровати и положил на него девочку. — И одежда, но не черная. Я предпочел бы кожаную, куртку. — Он назвал свой размер.

— Надо взглянуть, что там у меня есть, — нахмурился старик. Он прошел в чулан и некоторое время копался в нем.

Джексон терпеливо ждал. Он закурил сигарету и долго смотрел на смятую постель и на лежащего на ней ребенка. Как же ему завоевать доверие Ольги, черт возьми? Он должен знать, почему так боится Эванс этого ребенка. Что она видела в клубе? Ведь обычно Флипу наплевать, что о нем думают копы.

Старик вернулся с широкополой шляпой и поношенной курткой. Джексон переоделся и бросил взгляд в тусклое зеркало. Да, теперь он значительно изменился. От трудной лагерной работы лицо потемнело и огрубело. Теперь он был похож на фермера, пригнавшего в город стадо.

— А как с револьвером?

Из кармана своей занюханной куртки старик достал, автоматический «кольт».

— За все двести долларов.

Джексон вынул изо рта сигарету:

— Не слишком ли много?

Старик пожал плечами.

— Если учесть риск, то это даже мало. Если полиция узнает, что я продал револьвер… — Старик еще раз пожал плечами и смолк.

Джексон отсчитал двадцать десятидолларовых банкнот из пачки, которая все уменьшалась. Но сейчас ему было не до денег. Его разыскивала полиция, искал Эванс. В ближайшие часы он должен принять важное решение. Он вытащил из револьвера магазин, чтобы проверить, заряжен ли он, и сунул его обратно.

— И не вздумайте приходить ко мне снова, — предупредил старик. — Все равно не пущу.

Джексон поднял Ольгу с кровати и вышел. Старик со скрипом закрыл за ним дверь. В переулке между домами было темно, как в глубоком колодце. Колючие снежинки били в лицо. Да, ребенка надо куда-то пристроить. Но вот куда?

На удаленной от центра улочке ветер дул еще сильнее. Джексон прошел мимо машины, которую он позаимствовал у Логан-отеля. Он пытался представить себе, как будет действовать его противник. Флип богат и пользуется влиянием. Но умным его не назовешь, так же как и Монаха. Если они обнаружат машину, то вряд ли предположат, что Джексон находится где-то поблизости. Наоборот, они подумают, что он скрылся от машины как можно подальше.

В нормальных условиях он так бы и поступил, но с маленькой девочкой на руках он не мог ткнуться ни в отель, ни в пансионат. Его бы сразу засекли, тем более, что у него не было даже багажа.

Он почувствовал, что замерзает. Каждую секунду возле него могла остановиться патрульная машина» завывающая сиреной.

Джексона бросило в жар. Вот на этом тогда его игра, и закончится. Револьвер в кармане упрячет его в тюрьму на весь оставшийся срок. Если же умрет Тельма, дело обернется еще хуже. Ему припишут также смерть водителя и Дисмонда. Если он даже избегнет электрического стула, то что будет с Ольгой.

Если бы он знал адрес хотя бы той молодой проститутки, которая с ним заигрывала в баре. Может быть, за тридцать долларов он смог бы провести у неё остаток ночи. Возможно, что она приняла бы его с удовольствием — без взаимной услуги с его стороны.