Антон Леонтьев: Знак свыше

Пришлось позаботиться о том, чтобы финансист покинул мировую финансовую арену. Можно было организовать сердечный приступ или инсульт – финансист был уже не первой молодости. Или, к примеру, автомобильную катастрофу, или падение самолета. Но многим членам Клуба Двадцати Одного хотелось видеть финансиста не столько мертвым, сколько морально раздавленным, низверженным и униженным.

Именно таким финансист и выглядел в зале нью-йоркского суда, куда его – небритого, в мятой одежде и в наручниках – привели из камеры предварительного заключения, в которой он провел целую ночь.

Финансиста, уже готовившегося отбыть в Европу, вытащили из салона самолета, который должен был вот-вот стартовать. И предъявили обвинение в том, что он изнасиловал горничную нью-йоркского отеля, из которого прибыл в аэропорт.

Сначала финансист хорохорился, заявлял о своей невиновности, но пару дней спустя малодушно подал в отставку. А тот, кто сменил его на посту главы влиятельной финансовой организации, отозвал решение о подготовке новой стратегии на случай кризиса и утвердил ту, что подготовил один из заместителей.

Журналисты и интернетчики шумели, бывший финансист сам подбросил версию о том, что к краху его карьеры привели интриги президента одной из европейских стран, соперником которого на скорых выборах и намеревался стать финансист. Ему уже прочили уверенную победу над непопулярным президентом, а тут бах! – и скандал на сексуальной почве. В итоге кандидатом в президенты финансист не стал.

И Клуб Двадцати Одного через подконтрольные средства массовой информации сделал так, чтобы эта версия, официально не подтвержденная, но и не опровергнутая, стала ведущей. Тот факт, что нью-йоркская прокуратура так и не стала предъявлять финансисту, теперь уже бывшему, обвинения в изнасиловании, уже изменить ничего не мог: дело было сделано, и очередное препятствие на пути Клуба было устранено.

Человек в бордовом халате с золотой вышивкой опустил руки на клавиатуру и набрал текст, который мгновением позже появился на экране ноутбука – текст был серого цвета, с немецким флажком в качестве опознавательного знака.

«Необходимо принять решение по Северной Африке. Аль Бадраффи выходит из-под контроля. Требуются решительные действия. Прошу председателя поставить вопрос на голосование!»

Минутой позднее стали известны результаты голосования: все члены Совета Безопасности, за исключением двух – Великобритании и России, – поддержали немецкую инициативу.

– Ну, британцы всегда хронически против! Островной менталитет! – проворчал человек в бордовом халате с золотой вышивкой. – Но русские отчего против? Хотя наверняка у них с Аль Бадраффи своя игра! У них, как водится, подковерные византийские игры. Как некстати! Ведь именно от русских многое и зависит!

Предложение было принято, началось обсуждение того, что стоит предпринять. Немец сразу же раскрыл карты.

«Из документов Штази, которые после падения Берлинской стены не попали в руки новой немецкой власти, стали известны детали переворота под предводительством Аль Бадраффи в 1982 году. Речь идет о совершенно особом рычаге воздействия…»

Пары минут хватило, чтобы ввести членов Совета Безопасности в курс дел и сделать новое предложение о решении североафриканской проблемы.

Все зависело от реакции русских. Если те заупрямятся и решат вставлять палки в колеса, то придется прибегать к иным методам. В случае с Аль Бадраффи без крови не обойтись. Потому что этого эксцентричного деспота, обладающего взводом белокурых бодигардов женского пола, сексуальным скандалом к отставке не сподвигнешь.

Русские молчали. Наверняка представителю Москвы требовалось время, чтобы обмозговать предложение, просчитать плюсы и минусы и, наконец, заручиться поддержкой тех, чьи интересы он представлял в Клубе Двадцати Одного. Прошло не меньше десяти минут, прежде чем на экране появился российский флажок, а вслед за ним сообщение:

«Москва согласна. Однако разработка и осуществление операции должны быть исключительно нашей прерогативой. В случае нарушения договоренности готовы применить ответные меры».

Ого, русский медведь, как водится, не прочь встать на дыбы и, разинув клыкастую пасть, громко-прегромко зарычать! Русским, как, к примеру, и американцам, надо постоянно напоминать, что они сами – пуп земли, и пригрозить всем иным всевозможными карами в случае нарушения данного слова. Если американцы и русские так похожи, то чего так друг друга ненавидят? Может, именно поэтому?