Ирвин Уоллес - Семь минут

Йеркс размеренно жевал и наблюдал за окружным прокурором, который читал выступление.

— Элмо, вы должны поесть… — начал Йеркс.

— Когда я много ем, то плохо соображаю, — объяснил Дункан, отрываясь от чтения. — По-моему, после обеда произойдет самое главное.

— Вам совершенно не о чем беспокоиться, — заверил его Йеркс. — Вы были великолепны. Победа в кармане.

Дункан неторопливо прошелся по комнате.

— Она будет в кармане, когда старшина присяжных провозгласит: «виновен». — Он улыбнулся. — Но я с вами согласен, пока все идет прекрасно. У защиты уже должны иссякнуть свидетели. Скорее всего, после обеда Барретт прекратит представлять свои доказательства. Так что мне нужно подготовиться к заключительной речи перед присяжными. — Он постучал по бумагам. — Знаю, вы уже слышали, как я репетировал два или три раза…

— Четыре, — с улыбкой поправил Блэйр.

— …но я хотел бы поработать еще несколько моментов, — продолжал Дункан, не обращая на Блэйра ни малейшего внимания. — Не возражаете, если я прочитаю их вслух?

— С удовольствием послушаем, — кивнул Йеркс, вытирая рот салфеткой. — Каждое ваше слово для меня чистое золото. Говори, Демосфен.

— Сначала та часть, где я возвращаюсь к показаниям доктора Тримбла о связи между порнографией и антиобщественным поведением. Я бы хотел подкрепить эту часть цитатой еще одной знаменитости. Примерно так…

Дункан откашлялся и машинально принял позу оратора.

— Многочисленные работы других психиатров подтверждают мнение доктора Роджера Тримбла. Один из самых уважаемых среди них, доктор Николас Г. Фригнито, главный психиатр филадельфийского городского суда, сказал, выступая в подкомитете Конгресса, что пятьдесят процентов всех юношеских правонарушений связано с непристойной литературой и прочей порнографией. «Антисоциальная и уголовная деятельность часто становятся итогом половой стимуляции, вызванной порнографией. Эта неестественная половая стимуляция создает очень большое напряжение и возбуждение, которые ищут выход в антиобщественных поступках. Девочки убегают из дому и делаются проститутками. Мальчики и молодые мужчины… становятся сексуально агрессивными». В этом зале вы сами видели и слышали молодого человека из приличной семьи, которого книга под названием «Семь минут» превратила в зверя. — Дункан сделал паузу и пояснил обыденным тоном: — Дальше вы уже слышали. Я только хочу поярче описать то, что книга сделала с Джерри Гриффитом.

— Хорошо, — кивнул Йеркс.

— Еще мне хотелось бы опередить Барретта и выбить у него почву из-под ног, прежде чем он начнет, как обычно, сюсюкать о Первой поправке и о том, как мы стараемся уничтожить свободу слова.

Дункан вновь принял позу оратора.

— Осуждением «Семи минут» мы никоим образом не хотим ограничить свободы, которые провозглашены в Первой поправке к конституции. Я хочу, чтобы ни у кого не осталось сомнений, что эта грязная книга не подпадает под защиту Первой поправки. Член Верховного суда, мистер Бреннан, в знаменитом деле Сэмюэля Рота в тысяча девятьсот пятьдесят седьмом году твердо заявил, что Первая поправка не гарантирует свободу слова распространителям непристойной продукции. «Защита свобод слова и печати подразумевает произведения, имеющие хотя бы небольшую общественную ценность, а не ортодоксальные работы, идеи которых вступают в противоречие с доминирующим в обществе климатом… Но…»

Дункан сделал театральную паузу, и последнее слово повисло над слушателями, как раскачивающаяся фигура скалолаза. Потом он поймал слово, спас его и продолжал:

— «Но Первая поправка, — заявил далее судья Бреннан, по-прежнему выражая мнение большинства членов Верховного суда, — отвергает непристойность как не имеющую абсолютно никакой общественной ценности. Общество единодушно считает, что распространение непристойности должно быть ограничено. Такое соглашение было подписано более чем пятьюдесятью странами, законы против распространения непристойности приняты во всех… штатах. С тысяча восемьсот сорок второго по тысяча девятьсот пятьдесят шестой год Конгресс принял более двадцати законов против порнографии… Мы считаем, что непристойность никак не может быть защищена Первой поправкой к конституции». Леди и джентльмены, члены жюри, во время процесса мы постарались доказать вам, что «Семь минут» — абсолютно непристойная книга, не имеет никакой общественной ценности и, следовательно, не подпадает под защиту Первой поправки к нашей конституции. По нашему мнению, мы неопровержимо доказали, что эту книгу следует подвергнуть самой строгой цензуре и навеки запретить в любом цивилизованном обществе.