Ирвин Уоллес - Семь минут

— И ваши материалы, отец Сарфатти, основывались на слухах или были получены от самого Джадвея?

— Все, что я представил суду, получено от самого Джадвея.

Дункан поднял три листа бумаги, один из которых был скреплен сургучной печатью и завязан ленточкой.

— Вы мне передали эти три документа. Это документы из ватиканских архивов?

— Да.

Дункан направился к столу судьи.

— Ваша честь, мне хотелось бы представить суду новые материалы. Я хочу, чтобы они были приобщены к делу в качестве вещественных доказательств.

Барретт и Зелкин обменялись тревожными взглядами.

— Черт побери! — прошептал Барретт, встал и пошел к столу судьи, где сейчас находились Дункан и секретарь суда. Несколько минут судья Апшо просматривал документы, потом их торопливо прочитал Барретт. Наконец секретарь присвоил им номера и они были приобщены к делу против Бена Фремонта и «Семи минут» как вещественные доказательства.

Барретт устало вернулся на свое место.

— Ну? — тревожно спросил Зелкин.

— Дело дрянь.

Окружной прокурор вернулся к свидетелю.

— Отец Сарфатти, вы можете своими словами передать их содержание?

— Да. Первый документ содержит запись телефонного разговора, состоявшегося в Париже между мной и Дж Дж Джадвеем. Я написал ему из Рима, что хотел бы встретиться, но не получил ответа. Приехав в Париж, я несколько раз звонил ему, но не мог застать дома. Потом он позвонил сам, и я записал нашу беседу. Второй документ содержит письмо довольно вызывающего содержания, которое написал мне Джадвей сразу после нашего телефонного разговора. Последний является записью заявления Дж Дж Джадвея, которое было им сделано одному священнику, давно умершему, в Италии. Заявление подписано Дж Дж Джадвеем и заверено нотариусом.

— Подтверждает ли эта информация слова мистера Леру о мотивах Джадвея, которые побудили его написать «Семь минут»?

— На этот вопрос я бы ответил положительно. Да, все наши материалы, в число которых входят и эти документы, позволяют согласиться с мистером Леру. Я должен заметить, что, за исключением этих документов, остальные материалы дела довольно поверхностны. У нас нет никакой информации о семье Джадвея или жизни в Америке, но мы знаем, что он был католиком, обладал аморальными и атеистическими литературными вкусами. Как он мне сам сказал, в его библиотеке были «Мемуары» Казановы и книги Анри Бергсона, Бенедетто Кроче и Карла Пельца, которые запрещены церковью. Однажды Джадвей принял участие в антиклерикальной демонстрации перед собором Парижской Богоматери. Круг его друзей и знакомых состоял из таких же, как и он сам, вольнодумцев, которые почти все время проводили в кафе на Левом берегу. Перед тем как начать жить во грехе с молодой женщиной по имени Касси Макгро, Джадвей встречался с проститутками. Я сомневаюсь, что осуждение церкви послужило причиной его самоубийства. Скорее самоубийство было вызвано отсутствием моральных принципов, что можно видеть на примере его единственной изданной книги. После смерти он был кремирован, и мисс Макгро выполнила его последнюю волю. Прах Джадвея был развеян над Монмартром с воздушного шара. Это печальная история.

Во время выступления отца Сарфатти и особенно во время его последней части Майка Барретта подмывало заявить протест на основании того, что показания священника не относятся к делу, а последняя часть основывается на слухах, но Барретт промолчал. Обо всем этом в зале суда и за его пределами уже рассказал Леру. Протест при таких обстоятельствах может заставить присяжных подумать, что защита пытается заткнуть рот служителю Господа. Как бы там ни было, но Барретт решил молчать и продолжал внимательно слушать.

— Отец Сарфатти, в ваших документах имеется какая-нибудь информация о мотивах, которые заставили Джадвея написать «Семь минут»?

— Только его замечание в письме ко мне, что все религии и институты образования притворяются, будто мир представляет собой огромную коробку с конфетами, тогда как он в своей книге доказывал, что мир — навозная куча, которая может хорошо удобрить правду и произвести на свет красоту, если отбросить фальшь и притворство. Кроме этого, я могу отметить, что его книга, так же как и жизнь, которую он вел в Париже, сами говорят об этих мотивах. Вся его жизнь в Париже была греховной. Можете делать из этого выводы.

— Есть ли в ваших документах факты, которые могли бы пролить свет на влияние Касси Макгро на Джадвея во время написания «Семи минут» или вообще что-нибудь о Касси Макгро?