Ирвин Уоллес - Семь минут

— Мне уже полегчало, — сказал Барретт.

Зелкин снял очки и протер их салфеткой.

— С одной стороны, все же плохо, — пробормотал он, — что ты пытаешься замять арест Фремонта. Дойди дело до суда, оно послужило бы отличным трамплином для Зелкина и Барретта. Это наш хлеб, Майк, хорошее дело, в котором можно проявить себя. Обеспечивается дармовая реклама и все остальное. Но какого черта! — У нас впереди будет много других дел. — Зелкин надел очки и покосился на Барретта. — Ты уходишь от Тэйера и Тёрнера?

Барретт почувствовал, как к горлу подступил ком, и судорожно сглотнул.

— Я уже уволился, Эйб. Сегодня утром.

— Замечательно! — воскликнул Зелкин и захлопал в ладоши. — Почему сразу не сказал? К чему такая тайна?

На лбу Барретта появились капельки пота.

— Эйб, сначала позволь мне рассказать, попытаться объяснить… — решительно начал он.

— Извините меня, джентльмены. — Официант подкатил тележку, уставленную тарелками. — Простите, что так долго. Отбивная еще горячая, салат тоже.

Зелкин отбросил в сторону салфетку и выскользнул из кабинки.

— Подожди, Майк, — радостно попросил он. — Я хочу сбегать в комнату для маленьких мальчиков, а потом выслушаю твой рассказ. Я мигом. Ужасно хочется знать все подробности.

Барретт с несчастным видом смотрел, как его друг пошел в сторону бара.

Не обращая внимания на официанта, который расставлял тарелки, Барретт вновь сел, закрыл глаза и попытался осмыслить, что произошло и как это воспримет его друг… или бывший друг.

Все началось с дела Осборна.

Уиллард Осборн II, президент «Осборн энтерпрайсиз», имел крупные пакеты акций в четырнадцати теле- и радиостанциях Лос-Анджелеса, Финикса, Лас-Вегаса, Сан-Франциско, Сиэтла, Денвера и других городов на Западе. Его интересы только в этих станциях, не считая дополнительных вложений в кинокомпании, фирмы по производству пленки, развлекательные центры и отели, достигали сорока двух миллионов долларов. Хотя Осборн и не был Лютером Йерксом, супермагнатом, он жил, как говорится, на широкую ногу. Кроме денег он обладал честолюбием. Создавая собственную империю, Осборн вступил в сложные переговоры, чтобы сделать новое огромное приобретение. Но переговоры зашли в тупик из-за очень сложных проблем с налогами. Он обратился в фирму «Тэйер и Тёрнер». И Тэйер, и Тёрнер очень поверхностно разбирались в налогах и переложили работу, как обычно, на плечи своих подчиненных. Сколько человек занимались делом Осборна, Майк Барретт точно не знал. Он знал лишь, что должен отложить другие дела и уделить все время только проблеме Осборна.

Работа оказалась очень трудной. Приходилось вкалывать без перерывов и выходных, к вечеру страшно болела спина и раскалывалась голова. Как ни недолюбливал Барретт налоговое право, ему все же нравилось дело Осборна, поскольку оно подвело его вплотную к изнанке власти. Когда он видел, как цифры превращались в огромные особняки с королевскими садами, его силы удваивались, а усталость исчезала. Закончив работу, он с неохотой отдал свои предложения и выводы и вновь вернулся к проблемам других клиентов, людей тоже состоятельных, но не миллионеров.

О деле Осборна он вспомнил через несколько месяцев, примерно четыре месяца назад, когда старик Тэйер объявил на собрании, что их предложения помогли Осборну успешно заключить многомиллионную сделку в области средств массовой информации. И вот он, Тэйер, от себя лично и от имени Тёрнера хочет поблагодарить всех, кто участвовал в работе.

Через три дня старый Тэйер пригласил Майка в кабинет и, к удивлению Барретта, предложил ликеру. Он сообщил, что Осборн хотел бы поговорить с Барреттом сегодня после обеда, но не в «Осборн-тауэр-билдинг», а в своем доме севернее бульвара Сансет в Холмби-Хиллз. Когда Барретт поинтересовался, в чем дело, Тэйер после некоторых колебаний ответил, что Осборн просто захотел познакомиться.

— Думаю, вы найдете в нем занятного собеседника, — добавил он с легкой улыбкой.

После обеда Барретт отправился во владения Осборна. Несмотря на то что он уже приготовился увидеть роскошь, памятуя о рассказах коллег, которым посчастливилось побывать тут в ходе работы над делом Осборна, особняк, построенный в стиле испанской асиенды, превзошел все ожидания Майка. Как он слышал, Осборн перестроил дом, чтобы тот стал похож на плаза де Эспана в Мадриде. Барретт видел фотографии оригинала, но эта маленькая копия производила столь же внушительное впечатление. Подъездную аллею обрамляли яркие сады, а фасад украшали дорические колонны с красочными пилястрами.