Ирвин Уоллес - Семь минут

— Мистер Адамс, я не коллекционер и не собираю бумаги Джадвея. Я хочу только обелить его имя. Я адвокат и представляю интересы «Сэнфорд-хаус» и Бена Фремонта…

Рот Олина Адамса вновь раскрылся.

— Господи!.. — только и сказал он.

— Вот именно! Так что для меня это огромная потеря. Мы почти ничего не знаем о Джадвее, и эти письма могли бы… — Майк Барретт замолчал и добавил после паузы: — Мистер Адамс, вчера я спросил у вас, что в этих письмах. Вы не знали, потому что у вас не было времени прочитать их. Сегодня утром…

Торговец автографами печально покачал головой:

— Извините, но я не читал их. Я открыл магазин и достал пакет на тот случай, если вы зайдете в мое отсутствие.

— Но вы уверены в подлинности писем, несмотря на то что ни разу не видели образца почерка Джадвея?

— Я видел его почерк, мистер Барретт. Перед тем как я получил письма от мистера Квондта, у меня были фотокопии нескольких страниц верстки первого издания «Семи минут», которые Джадвей собственноручно подписал в Париже. Несколько незначительных замечаний и подписи, но они помогли мне сравнить почерки. Да, те письма были написаны рукой Джадвея. — Лицо Адамса погрустнело. — Очень жаль, что так произошло. Я весьма сочувствую вам, но, к сожалению, ничем не могу помочь. И примите мои извинения за то, что я не узнал ваше имя ни вчера, ни сегодня.

— Слишком много людей, похоже, знают меня… И в курсе моих планов. — Барретт криво усмехнулся. — И кто-то делает все возможное, чтобы помешать защите. Как они проделали этот фокус с письмами — полная загадка для меня.

— Вы уверены, что ни с кем не разговаривали о письмах?

— За исключением Квондта, который и направил меня к вам, никто об этом не знает, насколько я помню. — Тут Барретта осенило. Сейчас, когда первое потрясение прошло, его мозг заработал как обычно. Все мысли вновь были направлены на главную цель. — А вы, мистер Адамс? Вы говорили с кем-нибудь, кроме меня, о письмах Джадвея?

— Да, конечно. Мы ведем записи о постоянных покупателях и знаем их вкусы и интересы. Когда я приобрел письма Джадвея — не забывайте, что это было десять или одиннадцать дней назад. — Милдред просмотрела наши списки. В них имеется один джентльмен, в некотором роде поэт, который время от времени заглядывает к нам поболтать, но главным образом пытается продать кое-что из своих рукописей. Они не имеют никакой ценности, потому что его никто не знает. Но Милдред напомнила мне, что однажды, вспоминая молодость, этот джентльмен заговорил о том, как жил в Париже, где познакомился с Дж Дж Джадвеем. Это произвело на меня впечатление, потому что в то время имя Джадвея было практически никому не известно, кроме коллекционеров эротики. Когда это было, Милдред?

— Больше года назад, — ответила девушка, входя в кабинет. — Может, года два. Я только пришла сюда работать.

— Верно, — кивнул Олин Адамс. — Во всяком случае, когда я купил письма Джадвея и его имя стало известно, Милдред вспомнила того поэта, который был с ним знаком. Кто знает, может, его заинтересовали бы письма Джадвея. Я написал ему и получил в ответ открытку с четырьмя словами: «Не могу себе позволить». Потом… О господи, чуть не забыл, вчера, после вашего звонка, мистер Барретт, позвонил этот самый джентльмен. Я уже закрывал дверь, но все же подошел к телефону. Он сказал, что заработал несколько долларов и хотел бы купить письма Джадвея для какой-то университетской коллекции. Я извинился, сказал, что он опоздал на несколько минут, и объяснил, что только что продал письма другому коллекционеру Джадвея, мистеру Барретту из Лос-Анджелеса, который завтра прилетает за ними. Поэт расстроился, но заставил меня пообещать, что, если вы не зайдете или передумаете, я сообщу ему.

— Как его зовут? — поинтересовался Барретт, доставая карандаш и блокнот.

— Сейчас… ирландец… да, мистер Шон О'Фланаган.

Барретт записал имя и фамилию.

— Номер телефона?

— У него нет телефона.

— Тогда адрес. Я хотел бы поговорить с ним.

— Адреса тоже нет. Я всегда писал ему на почтамт Куинса, до востребования. Если он вам нужен, оставьте там для него записку.

— Может, и оставлю. — Барретт спрятал блокнот и посмотрел на Милдред. — Милдред, человек, который пришел за письмами сегодня утром и назвался мною, не был Шоном О'Фланаганом? Вы уверены?

— На все сто процентов. Я знаю нашего Шона. Он опустился, вид у него, как у бродяги, и от него разит виски, а этот был настоящим джентльменом.

— Кстати, был еще один телефонный звонок, — внезапно вспомнил мистер Адамс. — Кажется, память начинает меня подводить. Сегодня утром, когда я открыл магазин, зазвонил телефон. Это было перед самым завтраком. Кто-то сказал, что узнал от мистера Квондта, будто я продаю письма Джадвея. Я ответил, что они уже проданы. Незнакомец посетовал на невезение. Он узнал о письмах вчера и смог связаться со мной только сегодня утром. Потом он положил трубку, даже не представившись.