Андрей Ветер: Случай в Кропоткинском переулке

— Гражданин начальник, да я ведь…

— Хватит! — Юдин хлопнул ладонью по столу. — Ты мне горбатого не лепи! — лейтенант взмахнул рукой, пепел с папиросы упал на папку с личным делом Тевлоева. — Я с тобой сейчас говорю не как опер. Я по-человечески… Только ты вот в толк никак не хочешь взять…

— Кхм…

— Не веришь… Это я понимаю… Ну так вот что я тебе скажу… Я скажу, а ты покрепче заглотни то, что услышишь… Задолго до того, как ты вляпался в ту идиотскую драку, из-за которой загремел сюда, тебя плотно пасли гэбэшники. Да, да, не надо таращить глаза, тебя долго разрабатывали комитетчики. Пасли именно из-за твоего золота. У них была информация, что ты намылился уйти за границу. В КГБ знали даже, что ты наметил уйти в Турцию через Батуми, по воде…

Асланбек перестал курить, его руки задрожали.

— Не может быть, — прошептал он.

— Не может? Если это не так, то откуда я это знаю? Я ведь по заданию чекистов тебя мурыжу насчёт рыжья [2] Р ы ж ь ё — золото. … Ты устроил прощальный банкет в ресторане, пригласил дружбанов, и тут на твою беду случилась драка… Если бы не она…

— А что драка? Её разве специально подстроили? — Тевлоев болезненно поморщился.

Юдин улыбнулся.

— Нет, это простая случайность, нелепая случайность. Впрочем, тебя всё равно взяли бы на границе, взяли бы вместе с твоим золотом. Но вот драка помешала. Ты не поверишь, Бек, но гэбэшники даже пытались отмазать тебя от бакланки [3] Б а к л а н к а — хулиганство, ст. 206 УК РСФСР. .

— Меня? Зачем, гражданин начальник? Какая ж им выгода-то? Я не врубаюсь.

— Чтобы ты осуществил твой план и чтобы через это тебя можно было бы прищучить. Но на беду в той драке пострадал сын секретаря горкома партии, а с партийным руководством не связывается даже КГБ. И это привело тебя сюда. Вот такие пироги, Тевлоев… А ты, дурья башка, думал, что про твоё золото мне сорока на хвосте принесла. Нет, тут всё серьёзнее… Тебе отсюда не выйти.

— Но я веду себя исправно, гражданин начальник. Срок же заканчивается.

— Прочисти себе уши. Я, кажется, ясно сказал тебе: причина, чтобы тебе припаять новый срок, легко найдётся. Можешь сам выбрать, как тебе больше по душе забуриться [4] З а б у р и т ь с я — попасться на преступлении или нарушении режима. — дурь [5] Д у р ь — наркотики. , нахариус [6] Н а х а р и у с — принуждение к акту мужеложества. или подрезать кого-нибудь…

Лейтенант нервничал. Он ещё не произнёс главных слов, из-за которых, собственно, и затеял этот разговор. Он посмотрел на покрытый пятнами плесени потолок и перевёл взгляд на заключённого.

— Я хочу предложить тебе помощь, — медленно проговорил Юдин и, увидев в глазах ингуша непонимание, продолжил, заметно понизив голос. — Я готов помочь тебе уйти отсюда.

— Не понимаю, гражданин начальник, — ингуш отшатнулся, лоб его наморщился.

— Я хочу помочь тебе лопануться [7] Л о п а н у т ь с я — совершить побег из ИТК. . Разумеется, есть на то у меня свои причины и свои условия…

— Какие такие причины? — глаза Тевлоева беспокойно шарили по полу.

— Твоё золото. Мне нужно твоё золото. Не всё. Я хочу получить половину. За свободу можно заплатить и больше. Помни, что я сказал тебе про новый срок, лось сохатый [8] Л о с ь с о х а т ы й — осуждённый, работающий в хоз. обслуге ИТК. .

Асланбек стрельнул глазами на офицера и снова поспешно опустил их. Его папироса давно прогорела, и он беспрерывно вертел окурок грязными пальцами.

— Ты мне не веришь, я понимаю, — снова заговорил лейтенант.

— Как же можно верить, гражданин начальник? Как же можно… Если я Обрыв Петровича [9] О б р ы в П е т р о в и ч — побег из ИТК. сделаю, мне новый срок будет. Я и слышать не хочу про это.

— Дурак.

Лейтенант покачал головой и встал из-за стола. Посмотрел в заснеженное окно, за которым метался на холодном ветру снег под жёлтым тусклым фонарём, заложил руки за спину и принялся шагать по комнате. Асланбек повернул к нему голову, смотрел исподлобья. Лейтенант молчал, напряжённо думал, и это напряжение было написано на его лице. Наконец он остановился перед Тевлоевым и заговорил.

— Наверное, думаешь, что ты один мечтаешь слинять из Союза? Кхм… Думаешь, ты один такой умный? Нет, Бек, ошибаешься. Я тоже хочу покинуть эту страну. Или ты думаешь, что офицер МВД не мечтает жить по-человечески? Или я по собственному желанию в этот кабинет припёрся? Ты думаешь, что я хочу сгнить в этой дыре? — Лейтенант медленно вернулся к столу и опустился на стул. Он угрюмо покачал головой. — Не хочу, не желаю этой вечной зоны. Я на днях имел разговор с одним уркой, и он мне сказал: «Я здесь только до конца срока, а вот ты, начальник, тут на всю жизнь. Так что кому из нас зону припаяли, ещё подумать надо», — лейтенант исподлобья взглянул на Тевлоева. — Что, смешно слушать откровения опера? А ты думал, что кум [10] К у м — оперативный работник ИТК. всего человеческого лишён? Думал, я только и умею, что допросы чинить? Или у меня кожа дубовая, раз я здесь работать вынужден? Нет, Бек, не хочу я больше этой жизни. Я свободы хочу не меньше, чем ты. И я не позволю моей жизни пропасть… Я выкладываю тебе всё это, чтобы ты понял меня. Я не душу изливаю, я раскладываю перед тобой карты. Ты должен поверить мне.