Татьяна Полякова - Вся правда, вся ложь

– Скажите, – вновь обрел дар речи Берсеньев. – Как Андрей учился в школе?

– Хорошо. Не отличник, но троек у него не водилось. У нашей Эммы Григорьевны, это учительница по литературе, был любимчиком. Она ему даже советовала на филологический поступать. Но он пошел в политех, у нас здесь филиал областного вуза. По математике у него тоже была пятерка. Андрей даже в олимпиадах участвовал…

– По литературе, я так понимаю, у него было «отлично»? – не унимался Берсеньев.

– Да, конечно.

Тут до меня дошло, почему Сергей Львович так интересуется школьными успехами Дыбенко, и я спросила:

– А с русским языком проблем не было?

– Из всего класса в аттестате пятак по русскому был только у него, Эмма очень любила ставить нам Андрея в пример. Лично у меня была тройка, и то с натяжкой. Да и математика хромала. Девушкой я росла спортивной, а одно с другим редко сочетается.

– Уверен, вы преувеличиваете, – улыбнулся Берсеньев. – Таким красивым девушкам обычно все удается.

– Комплимент я оценила, – засмеялась Юля. – Но, подозреваю, телефончик вы у меня не попросите, а если попросите – не позвоните. Грустно. Коллектив у нас женский, и с мужиками в городе беда. Одна пьянь, да и тех на десять девок хорошо если пяток наберется. Думала, отправиться за своим женским счастьем в областной центр, только вот сомнения одолевают: похоже, дела там в этом смысле обстоят ничуть не лучше. – Она засмеялась и тряхнула кудряшками, падающими на ее лоб.

– Я женат, – с намеком на грусть соврал Берсеньев. – Но иногда сожалею об этом. Сейчас как раз такой случай.

– Спасибо вам, – сказала я, поднимаясь.

Юля пожала плечами.

– Да не за что. Как думаете, менты убийцу найдут? Наши местные вряд ли. Болтают, Веру из-за долгов убили, у нее незадолго до этого парикмахерскую сожгли. Говорят, пугали, только я в это не верю. Какой смысл в убийстве? Тогда уж деньги точно не получишь. А Иру… вроде бы квартиру ограбить хотели, а она по чистой случайности оказалась дома?

– Будем надеяться, что следователи разберутся… – туманно ответила я, торопясь уйти.

Школу мы покинули молча и по дороге домой делиться впечатлениями не спешили. Берсеньев, по обыкновению, принялся насвистывать, я не выдержала и сказала:

– Заткнись.

– Чего ты психуешь? – удивился он.

– Какого хрена я опять влезла в это дело?

– Не хочется разочаровываться в Одинцове? – усмехнулся Сергей Львович.

– При чем здесь Одинцов? Все, что мы узнали, прекрасно вписывается в первоначальную версию. У Дыбенко личная жизнь не сложилась, и он вспомнил о былой возлюбленной. Все, к чему он стремился, на тот момент у нее уже было. И счастливая семейная жизнь, и достаток. Откуда ему знать, что за чудесный дом еще несколько лет деньги выплачивать придется, а машину Одинцов купил в кредит. К Вере он приходил, чтобы узнать адрес Ирины, оттого она его и подозревала. Стала его искать, и то, что он внезапно уехал, ее подозрения подтвердило.

– А когда он вдруг появился, она, наплевав на свои подозрения, потащилась с ним на дачу, где он ее и убил? – хмыкнул Берсеньев. – В оригинальности ей не откажешь.

– Неизвестно, что он ей наплел.

– Довольно глупо убивать девицу, если он в бега намылился.

– Не скажи. Без ее показаний заподозрить его было бы нелегко. Юношеская любовь семилетней давности… У нас никаких доказательств, что они встречались с Ириной. У ментов, скорее всего, их тоже нет.

– Допустим, но с чего вдруг парень разучился писать по-русски?

– Писать – это одно, а печатать – совсем другое.

– Правда? – Берсеньев взглянул из-под очков и улыбнулся с таким видом, точно предлагал мне все сокровища этого мира.

– Стучит по клавиатуре одним пальцем, – нахмурилась я. – Своего компьютера не имеет, племянник сказал, пользуется рабочим. Торопится. Проверить текст и исправить опечатки просто нет времени.

– Ага, – кивнул Сергей Львович, вроде бы соглашаясь.

– Я тоже, бывает, такого понапечатаю, – не унималась я. – Агатка полдня издевается, а у меня по русскому была твердая четверка.

– Комплимент родителям? – все ж таки съязвил он.

– Ничего подобного, четверка вполне заслуженная. Сейчас я печатаю куда лучше и ошибок уже не делаю.

– Похвально. А тебе его первое письмо не показалось абсолютно безличным? Ни «здравствуйте, дорогие мама, сестрица и племянник», ни приветов родственникам. Такое письмо могло быть адресовано кому угодно, например просто знакомому. Даже если знакомый письма не ждал, прочитав, пожал бы плечами и забыл. А вот в следующем письме он уже обращается к родственникам вполне конкретно.