Чингиз Абдуллаев - После заката

– Я как раз представляю, – помрачнел Багиров, – у нас там только небольшой отряд самообороны. Несколько мужчин, вооруженных винтовками, и несколько автоматов на всех. А там женщины, старики, дети...

– Тогда мне тем более нужно туда поехать, – решительно сказал Мустафаев, – нужно быть на месте.

– Я уже три раза звонил в Баку, – сообщил Багиров. – Ходил к нашему руководству в районе, просил выслать помощь. Все кивают, и никто ничего не хочет делать. Боюсь даже подумать, что может там произойти.

– Что ты хочешь? – с неожиданным ожесточением произнес Мустафаев. – Я столько снимаю – и каждый раз ужасаюсь своим же кадрам. Никто не понимает, что происходит. Никакой профессиональной армии нет, везде какие-то партизаны...

– Я тебе больше скажу, – вздохнул Багиров, – когда я звоню в Баку и говорю с некоторыми своими товарищами, они советуют мне не беспокоиться. А один наш «патриот» оказался таким мерзавцем, что откровенно объяснил мне, почему сюда не придут никакие подкрепления.

– Почему? – спросил Мурад.

Мустафаев горько усмехнулся – он знал ответ на этот вопрос.

– Известный человек, – сказал Багиров, опустив голову, – мы все считали его очень достойным и порядочным. А он мне говорит, что нужно сделать все, чтобы в Ходжалы погибло как можно больше людей. Вот такая сволочь, – он скрипнул зубами.

– Как это? – не поверил Мурад. – Что ты говоришь? Как это можно?

– Нужно, – сказал сквозь зубы Багиров, – чтобы убрать Муталибова. Чем ужаснее трагедия, тем быстрее президент подаст в отставку. Теперь понял?

Мурад оглянулся, не желая верить собственным ушам. Он еще не знал, что уже через несколько дней председатель Союза писателей с болью и горечью расскажет ему, как один известный ученый, встретив его на улице, радостно заявит, что теперь, после происшедшей трагедии, они смогут наконец убрать президента. Писатель тоже не поверит ни своим ушам, ни глазам.

Вечером Мурад заночевал в Агдаме. Утром он узнал, что Ходжалы занят двумя батальонами триста шестьдесят шестого полка. Практически все офицеры были из соседней республики. По поступающим невероятным данным, город был почти полностью уничтожен. Десятки людей погибли, сотни пропали, многие дети и женщины замерзли в открытом поле во время перехода из города в Агдам или попали под пулеметный обстрел. Выехавший на место трагедии Чингиз Мустафаев не мог сдержать слез, когда снимал детские трупы. Их, как небольшие манекены, грузили в кузова грузовиков, наваливая друг на друга.

Трагедия Ходжалы потрясла весь Азербайджан. Кадры Мустафаева показывали по всем каналам республиканского телевидения. Они вызвали настоящий шок у жителей республики. Оппозиция потребовала немедленной отставки президента. Срочно собранный Верховный Совет и Национальное собрание постановили заслушать отчет президента. У дверей парламента бушевала толпа, требующая отставки главы государства.

Это были самые тяжелые дни в новейшей истории республики. Президент, оказавшийся заложником толпы, был заперт в здании парламента. Он все еще надеялся на своих сторонников – самых влиятельных и богатых людей Азербайджана. По просьбе руководства парламента именно этих людей выпустили из здания, якобы для решения оперативных вопросов. У них были деньги, люди, связи, возможности. Но эта группа оказалась гораздо более циничной и прагматичной, чем от них ожидали. Они посчитали, что в условиях надвигающегося хаоса им легче сдать Муталибова, чем тратить свои силы и деньги на его поддержку. Каждый из них считал себя выдающимся политическим деятелем, уже заработавшим себе огромное состояние, и не собирался спасать тонущего главу государства. Мурад вместе с двумя известными писателями зашел к одному из этих деятелей. Тот уже почти считал себя хозяином республики. Он сидел в своем кабинете, небрежно откинувшись в кресле, и разглагольствовал о новых возможностях для страны. И еще он произнес смешную фразу о том, что любой следующий кандидат в президенты должен будет зайти к нему и попросить у него помощи. «Город будет решать, кому здесь быть президентом», – самоуверенно сказал этот деятель.

История жестоко посмеялась над этими людьми. Почти все они достаточно быстро лишились своих должностей, потеряли свои состояния, вынуждены были сбежать в другие республики. Предателей не любят даже те, кому они служат. А эти – стали символом предательства, поэтому их не хотела принимать ни одна из противоборствующих сторон. Даже премьер-министр Гасанов, который умело находил общий язык с оппозицией, не захотел вмешиваться, чтобы спасти главу государства. А возможно, уже и не мог ничем помочь.