Чингиз Абдуллаев - После заката

В один из таких февральских дней Мурад выехал в Ходжалы для встречи с местными писателями. Впечатление от этой встречи осталось гнетущее. Все в один голос жаловались на официальный Баку, не помогавший ни оружием, ни воинскими частями. Многие отряды самообороны были вооружены лишь охотничьими карабинами и старыми ружьями. Мурад решил заночевать в Агдаме, находившемся в пятнадцати километрах от места событий. Ночью он встретился с одним из лидеров местного отделения Народного фронта Багировым. Это был смелый и мужественный человек, о котором ходили легенды. Он не боялся ездить в Ханкенди и лично договариваться о перемирии или обмене убитыми. Высокого роста, заросший, он был похож на итальянских гарибальдийских партизан или на сподвижников Че Гевары.

– Почему у вас столько беспорядков? – поинтересовался Мурад.

– А ты сам как считаешь? – спросил Багиров. Он был старше Мурада и обращался к нему на «ты».

– Не знаю. Может, нужно сменить вашего районного руководителя? О чем он думает? Почему не может навести порядок в районе, организовать эти отряды в одну боевую единицу, чтобы все они ему подчинялись?

– Ничего не получится, – махнул рукой Багиров, – здесь у каждого свой отряд, своя группа. И каждый отряд слушается только своего командира. Единого командования как не было, так и нет. Никто даже не думает об обороне. Некоторых больше волнуют собственные корыстные интересы. Даже в условиях войны подлецы готовы зарабатывать свои деньги. Такой универсальный «закон негодяев», когда вся родина помещается в чемодане с деньгами. Знаешь, сколько ездят туда и обратно по ночам, провозят товары, торгуют убитыми? Я еду, чтобы договориться о бесплатном обмене погибшими, – и узнаю, что кто-то уже успел продать убитых в Ханкенди. Даже стыдно об этом вспоминать... Сейчас к нам приехал известный журналист с телеканала АНС, будет снимать репортажи. Может, ты его знаешь? Чингиз Мустафаев. Он собирается поехать в Ходжалы, но я его отговариваю.

– Почему?

– Опасно там. У нас есть сведения, что триста шестьдесят шестой полк, который дислоцировался недалеко от нас, может выступить завтра в направлении на Ходжалы. Сам город уже давно блокирован. А в триста шестьдесят шестом полку много офицеров-армян. Ты ведь наверняка знаешь, что наши соотечественники так неохотно шли служить в армию, а наши соседи, как раз наоборот, очень охотно отправлялись на службу в армию, и среди них было много офицеров и генералов.

– Так было еще при царском режиме, – напомнил Мурад, – тогда мусульман не брали в действующую армию. Только в строительные части или на подсобные работы. И еще была «дикая дивизия», в которой служили мусульмане. А наши соседи – армяне и грузины – были христианами и могли не только служить, но и получали офицерские звания.

– Они этим гордятся, – вздохнул Багиров. – Говорят, что у нас во время войны было четыре маршала. Сейчас даже говорят, что пять. А у других народов столько маршалов не было. У нас в Карабахе есть село, где родились трое из их маршалов. Получается, что все трое – наши земляки.

– Я знаю это село, – улыбнулся Мурад. – Но у нас тоже генералов хватало. Можешь напоминать всем, что многие годы председателем космической комиссии был генерал-лейтенант Керимов. Его только недавно рассекретили. Все космонавты перед полетами докладывали ему о готовности. А наш генерал Ази Асланов? Он был дважды героем. У нас тоже своих героев хватало. Только это глупо – считать по маршалам и генералам. Вместо этого нужно сесть и договориться, как не убивать друг друга.

– Уже не получится, – убежденно произнес Багиров, – у людей такое ожесточение в душе после стольких смертей... Люди озверели, не хотят ничего и никого слушать. Знаешь, как на войне. После первой крови уже ничего не страшно.

– Я знаю, – кивнул Мурад, – я был в Афганистане...

Не успел он договорить, как в комнату вошел молодой человек в кожаной куртке и темных брюках. Немного вытянутое небритое лицо, уставшие глаза немного навыкате, спутанные волосы. Это был журналист Чингиз Мустафаев.

– Добрый вечер, – поздоровался он за руку с обоими мужчинами. – Я так устал... Сегодня столько снимали...

Он плюхнулся на стул. Багиров налил ему воды, протянул стакан. Мустафаев залпом выпил.

– Все-таки хочешь поехать? – спросил Багиров.

– Обязательно поеду, – кивнул журналист. – Говорят, что там выдвигается на позиции целый полк. Представляете, что может случиться?