Бретт Холлидей - Смерть в шутовском колпаке

Доктор выпрямился, хотя даже в этом положении его макушка находилась где-то на уровне подбородка Шейна.

— Разумеется, я мог бы это сделать, если бы мог поручиться, что подобное вмешательство не окажется фатальным для раненого. Чем дольше он будет оставаться в коматозном состоянии, тем больше у него шансов выкарабкаться. Шериф Флеминг, вы обязаны выделить мне людей, чтобы спустить пострадавшего по склону холма.

— Будьте покойны, Док, — пробасил шериф, отдавая соответствующие распоряжения двум возникшим в дверях молодым людям.

Шейн схватил доктора за рукав.

— Один момент, доктор. Скажите хотя бы: это самоубийство?

— По первому впечатлению — да, — нетерпеливо выпалил врач. — Выстрел был произведен в упор, с расстояния всего в несколько дюймов… Поосторожнее, ребята, — кинулся он к молодым парням с носилками, остановившимся у неподвижного тела Мида.

Шейн отошел в сторону, наблюдая, как небольшая процессия постепенно растворилась в ночи. Шериф и молодой патрульный остались в хижине. По знаку шерифа Шейн подробно рассказал об обстоятельствах их печальной находки, начиная с того момента, когда они со Стрейком впервые увидели мерцание огонька в окне хижины.

— Нам покуда известно лишь одно: роковой выстрел был произведен, по-видимому, вот из этого оружия, — подытожил Шейн.

Шериф мрачно взглянул на револьвер.

— Сначала убийство, теперь самоубийство, — угрюмо произнес он, пессимистически качая головой. — Многовато для одного вечера!

— Бывает и похуже, шериф, — попытался утешить его Шейн. — Нам еще повезет, если на этой штуке остались отпечатки пальцев, — добавил он, кивая в сторону револьвера. — В конце концов следы пороха на коже потерпевшего не всегда означают, что произошло самоубийство.

Создавалось впечатление, что, вновь и вновь высказывая вслух это умозаключение, детектив пытался убедить главным образом себя.

— Но вы же сами сказали, что никого больше здесь не было, — недоуменно возразил шериф.

— Мы никого не видели, — поправил его Шейн. — Стренк допускает, что при желании можно незаметно спуститься с холма и перейти ручей вброд в стороне от тропинки.

— Согласен, что такое возможно. Хотя вряд ли мы сможем это проверить, — буркнул Флеминг. — А кстати, кто этот несчастный парень?

— Его зовут Джо Мид, — Шейн уселся на стол и в общих чертах передал шерифу содержание подслушанного им разговора между Мидом и Кристиной Форбес. — Теперь вы знаете столько же, сколько и я, — закончил он угрюмо свой рассказ. — Конечно, если Мид поправится, мы сумеем выяснить, что он делал в хижине в это время суток и кто в него стрелял. Если же этого не произойдет… — Детектив безнадежно развел руками.

— Я слышал, что эта хижина принадлежала старому золотоискателю, убитому чуть раньше сегодня вечером, — вступил в разговор патрульный. — А как вы думаете, существует ли какая-нибудь связь между двумя этими событиями?

Шейн слез со стола и прошелся взад и вперед по комнате, немилосердно терзая пятерней свои жесткие рыжие волосы.

— Пока мы можем только предполагать, — яростно рявкнул он. — Что за проклятое дело: на каждом шагу сплошные предположения и ни единого стоящего факта. Я склоняюсь к тому, что мне лучше завязать с этим расследованием, шериф. Моя жена была права. Я здесь на отдыхе.

Лицо шерифа омрачилось.

— Мистер Шейн, — сказал он примирительно. — Давайте не будем пороть горячку…

Его речь была прервана появлением Джаспера Уиндроу. Он был облачен в уже знакомый Шейну тесно облегающий вечерний костюм, подчеркивающий агрессивную мощь его крупной фигуры.

— Говорят, убийца старого Пита пробрался сюда, чтобы выстрелить себе в лоб, — произнес он. Его проницательные глаза остановились на лице Шейна и уже не упускали детектива из виду. — Я хочу знать, правда ли это?

— Любая ваша догадка ничуть не хуже любой моей, — неопределенно ответил Шейн, пожимая плечами.

— Я, слава Богу, не называю себя детективом. А вы что, никогда не отвечаете прямо на прямой вопрос?

Сердитые огоньки заплясали в глазах Шейна. Непроизвольно он сделал несколько шагов навстречу Уиндроу.

— Я не называю человека убийцей по крайней мере до тех пор, пока не докопаюсь до мотивов его поступка, — заметил он. — Кстати, интересно было бы узнать, где были вы сегодня в восемь часов вечера?

Их взгляды скрестились. Шейн отдавал себе полный отчет в том, что его противник был опасным человеком, беспринципным, с ярко выраженными диктаторскими наклонностями, но при этом далеко не глупым. Высокое положение в социальной жизни даже такого захудалого городишки, как Сентрал Сити, способствовало развитию у него преувеличенной оценки значимости собственной персоны.