неизвестен Автор - Отчуждение

Александр

Отчуждение

ЭПИГРАФ

Вы презирали меня за мое уродство, травили злыми шутками, издевались, не обращая внимания на то что я ваш родной ребенок - ваша плоть и кровь. Ожидающий взамен ежедневных побоев, беспричинных упреков немного душевной теплоты, сочувствия, ласки. Но вы меня оттолкнули от себя на безграничное расстояние безнадежности, растоптали, превратили в безропотного урода готового по малейшему приказанию выполнять любые ваши прихоти, порой сумасбродные до бесстыдства. Я стал тем - кем вы создали меня. Подавленным, с вымученной безобразной улыбкой, клоуном готовым всегда всем услужить - но что творилось у меня за маской равнодушия, вы даже не догадывались. Я ненавидел вас и запоминал ваши безжалостные шутки в тайне надеясь, что они в скором будущем обернуться против вас. И час мщения настал незаметно подкрался предоставляя шанс которым я незамедлительно воспользовался. Произошло как ни странно все случайно, обычная травма изменила жизнь, наделила тело необычайными способностями - вхождение в чужой разум через восприятия сна - преодоления защитного барьера сознания - внушением. Это называлось - ПРОНИКНОВЕНИЕМ. Несколько выученных наизусть запретных книг по оккультным наукам закрепили и усилили мою способность изменять временное пространство и беспрепятственно проникать в самую душу заклятого врага и творить с ним все что я захочу. Происшедшее с ним во сне, на утро становиться действительностью, сон перерастал в жестокую реальность - страшный кошмар не поддающийся логическому объяснению. Человек в комнате ночью совершенно один, закрывается для безопасности на существующие в природе замысловатые замки, включает сигнализацию и блаженно вздыхает упоенный своей неприступностью. Закрывает глаза и наслаждается приближением безмятежного сна, с полной уверенностью в том, что как всегда через шесть часов наступит рассвет... Но утро... Обойдет его стороной, жизнь окончена, оборвана моей волей, желанием мести.

Я проникну в ваш мозг, заключу мысли в непроницаемый обруч, перенесу вашу духовную сущность в потусторонний мир, превращу в физический объект и безжалостно уничтожу самым отвратительным способом. И все, что я сотворю с эфирной оболочкой, в точности отразиться на твоем физическом теле. Отрублю голову, сожгу, утоплю, задушу и человек не просыпаясь умрет, истекая кровью из появившихся из ни откуда, колотых ран, глубоких порезов, страшных ожогов.

Ты был и тебя больше нет, и все это сделал я - наделенный черной властью, урод, способный извлекать из сна сумрачную действительность, творить из минутного забвения - холодную пустынную ночь, длинною с вечность и разнообразием всевозможных извращенных пыток, которые по желанию ты сможешь выбрать для себя сам.

Я - тот, кто из твоих радужных воспоминаний конструирует преддверие смерти.

Я - твое начало и окончание сна, после которого никогда не наступает пробуждение.

ОТЧУЖДЕНИЕ

Чисто белый потолок безмолвно завис над молодым парнем еще сильнее усугубляя и без того отчаянное положение. Сквозь слезы он видел искажающуюся в серых тонах давящую массу готовую заживо похоронить его под обломками одиночества. Он был живое воплощение потустороннего создания. Страшный урод находящий понимание в сердцах подобных себе людей, но даже здесь его ожидало разочарование, он не мог подыскать себе родственную душу. Всему виной была родная семья, перечеркнувшая его как личность, и заключившая его в домашний плен сделав почти в прямом смысле - рабом. Он не только убирался, пылесосил ковры, мыл полы, но и стирал, готовил, гладил, а когда родители уходили на работу, становился объектом нападок со стороны старшей сестры и ее ухажеров. Они... Что только они с ним не творили... Том от стыда горько разрыдался, вытирая ладонью крупные капли отчаяния, заливающее лицо.

Но он никогда, никому, ни на кого не жаловался, а свою боль глубоко прятал в судорожно бьющемся сердце, принимая происходящее как должное.

Но всему когда-то наступает конец.

Он склонился и достал из бритвенной коробки отца остро отточенное лезвие, разорвал упаковку и с тоской посмотрел на тонкую легкую нержавейку, кусок метала, которым сейчас должен будет распахнуть двери, открывающие путь в потусторонний мир, надежное убежище от мирских забот, в объятиях забвения. Слезы самопроизвольно наворачивались на глаза, он не хотел плакать, но горечь обиды судорожно сжимала горло. Запрокидывая голову, он с трудом сглотнул горький комок, и беспомощно уставился на занесенную в порыве презрения к собственной жизни, руку крепко сжимающую "частицу смерти".